Разговоры велись разные, но в одном они сходились по всем
пунктам: приезд Артёма Барятинского изменит положение дел в семье.
Те, кто не участвовал в травле младшего сына, уже потирали ладошки
и посматривали на его обидчиков с нескрываемой ухмылкой.
«Ох, и задаст он им трёпку, мама дорогая, не терпится на это
посмотреть», — так они думали, а ещё предвкушали свежие поступления
в казну. Все хотели поправить своё материальное положение за счёт
Артёма Борисовича, как его почтительно называли между собой. А кто
не называл, тех записывали, чтобы потом барону на ушко сказать,
дескать, вон такой-то такой-то про вас гадости изволил
говорить.
Барятинские уже три года как не давали балов, и престиж семьи
упал в Громовце. Потому хозяйка, Ольга Дмитриевна, так раньше
любившая светские рауты, сидела сейчас безвылазно в поместье,
притворяясь то больной, то занятой, и закисала в самой себе и в
склоках с дочерью, мужем и дворней. Средств не хватало ни на что
сверх необходимых потребностей. Нет, никто не голодал, но на людях
было стыдно показываться во всём старом.
В общем, первых денег ждали как дождя, и как только он прольётся
на головы всех верующих и неверующих дальше уже станет неважно, кто
что думает. Наследник получит власть.
Но вернёмся к нашим гостям.
Их оживлённую беседу прервал стук открывшийся двери, и все
обратили внимание на промокшего от пота мастера. Казалось, у него
сейчас голова задымится от усилий вложенных в нож, который он нёс
на вытянутых руках.
— Ну-ка, — встал со своего места Скаржинский и первым подошёл к
прославленному зачаровальщику. — Хвались, что получил?
Камнезор вдруг подобрался весь, выпрямил спину и с достоинством
протянул артефакт аристократу.
— А мне что-то не видно, Владимир Юрьевич, не соизволите сами
посмотреть? Старый совсем стал…
Скаржинский улыбнулся и, покачав головой, взял на пробу огненный
нож.
— Красота, — повертев в руках, ответил он и повернулся к знатным
гостям, — явление чуда! — провозгласил он. — Восставший из пепла
гений Елисея снова дарит миру шедевры. Тридцать процентилей, дамы и
господа, прошу, — нож пошёл по рукам, а Владимир подмигнул
уставшему, но довольному такой похвале мастеру.
— Я восхищаюсь вашим талантом, Елисей, отличная работа, —
отметила Рюмина, и это ещё больше окрылило деда.