Наконец,
слышу шаги мужа. Стас вернулся домой.
Неспешно
поднимается на второй этаж, ступая настолько мягко, будто боится нарушить мой
сон и лишиться возможности избежать неловких разговоров.
Проходит
мимо нашей спальни, быстро принимает душ и укладывается спать в отдельной
комнате.
Ворочаюсь
в своей постели, тщетно пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Сон никак не
наступает, сколько ни пытаюсь успокоиться.
Поднимаясь
с кровати, иду в ту комнату, где он устроился.
Осторожно
заглядываю в дверь и тихо шепчу:
—
Стас... Ты спишь?
Тишина.
Он
молчит, но отчётливо понимаю, что он всё-таки не спит.
Несколько
секунд прислушиваюсь к его дыханию, потом разворачиваюсь, собираясь уйти, но
вдруг вижу на экране его телефона появившееся уведомление о новом
сообщении.
Здесь
же Стас замечает это и делает вид, будто только сейчас проснулся.
Противно,
какая дешёвая игра.
—
Кристина, что случилось? Который час? — спрашивает зевая.
—
Ты пришёл сюда всего пятнадцать минут назад, — усмехаюсь.
—
Зачем ты заходила? Я задержался, не хотел тебя тревожить.
—
Хотела спросить: скажи откровенно, у тебя проблемы в компании? Может, я смогу
помочь? — без предисловий спрашиваю.
—
Какие проблемы, о чём ты говоришь? — его голос звучит абсолютно недоумённо,
почти искренне. — Нет никаких проблем.
—
Тогда почему ты постоянно приходишь так поздно домой? — и всё-таки задаю
вопрос, который беспокоит меня долгое время.
—
Я же написал тебе, работал допоздна. Дорогая, прекрати. Я очень устал... Давай
поговорим завтра утром, ладно?
Сердце
колотится от напряжения, но я понимаю, что говорить бесполезно.
Выдохнув,
ухожу обратно в нашу спальню.
Несмотря
на то что я легла далеко за полночь, привычки сильнее усталости.
И
вот я уже снова молча варю завтрак, гладко выглаживаю костюмную рубашку, ожидая
мужа в гостиной, чтобы исполнить ежедневный ритуал стандартных расспросов: «Как
твои дела?» Как твоя работа?».
—
Стас, ты вчера вечером, точнее, уже ночью, говорил, что обсудим сегодня важные
вопросы. У тебя есть время поговорить?
Стас
медленно поднимает голову, ненадолго останавливая на мне пустой взгляд,
демонстративно вздыхает, а после смотрит на свои дорогие швейцарские часы.
Его
жесты выдают откровенное раздражение, будто каждое мгновение разговора со мной —
это сплошная жертва для него.