—
Стас, давай поговорим, — ну почему я всё ещё даю ему шанс поговорить начистоту?
— Это важно!
—
Не придумывай, ничего важного в этом нет. — Вздыхает, отходит, садится напротив
за стол и наигранно делает вид, что равнодушен к моему допросу. — Сказал же,
просто не придал этому значения. Старая секретарша уже была старая, я про
буквальное толкование этого слова, если что.
—
И тебе срочно понадобилась та, что помоложе…
—
Ну а что, я, по-твоему, старпёрку сорокалетнюю буду брать?
—
Стас, мне через два года тоже сорок, — улыбаюсь во весь рот, и только тогда он
понимает, что ляпнул не то. — И я старухой себя не считаю. Напротив, многим
молодым фору дам. Не находишь?
—
Ладно, не так выразился! — опять отмахивается от меня. — Ну не цепляйся к
словам, я ведь пытаюсь поговорить нормально с тобой. Секретарь — это лицо
компании! И оно должно быть свежим и шикарным! Мужики же, они сама знаешь, чем
думают часто, вот и пусть она будет отвлекающим манёвром для партнёров. Пару
раз жопой перед ними покрутит, кофейку принесёт, намёк на продолжение даст,
глядишь, и расслабятся! Тактика! — с чувством поднимает палец вверх, словно
сказал что-то гениальное. — Не одна ты у нас супермозг в компании!
—
Надо же, не знала, что именно от секретарши зависит успешность бизнеса. А мне
казалось, что от другого.
—
Кристина, прекрати. Милая, пожалуйста, пойдём спать! — подходит, тянется к моей
шее и целует её.
Его
руки опускаются на мою грудь и сжимают с силой.
Он
давит мне на лопатки, чтобы я опустилась на стол. Трётся пахом о мои ягодицы, а
я сдерживаю рвотный рефлекс.
—
Ты вот про офис сказала, и я вдруг вспомнил, как мы с тобой на твоём рабочем
столе занимались диким сексом… — целует в мочку уха, — как грубо я брал
тебя, а тебе нравилось.
—
Это тебе нравилось, — уточняю, — а я шла у тебя на поводу.
—
Нежности хочешь? Да, и правда превращаешься ты в домохозяйку… Но мне нравится…—
шепчет в ухо. — Хорошо, попробуем нежно. Хочешь, будем играть на контрастах?
По
телу идёт дрожь, но сейчас не от возбуждения, а от отвращения, потому что я
больше не верю в его пламенные речи.
Незаметно
цепляю пальцем чашку, и её содержимое проливается на стол, дав шанс вырваться
из этих объятий, чтобы убрать воду.
—
Ох, прости, какая я неловкая! — сетую.