— Честь? — фыркнула. — О чем вы? Я уберусь отсюда в тот же день, как Максимилиан заплатит обещанную сумму.
— Увы, не заплатит. Ибо я не соглашусь ни на одну идею, предложенную моим братом. Нам не о чем с вами говорить, — отозвался Александр, перейдя на подчеркнуто-равнодушное «вы», и вернул мне контракт. — Удачи, Екатерина Троицкая. Надеюсь, этот человек сумеет вернуть вас домой. В чем я не был бы уверен.
Он ушел, хлопнув дверью с такой силой, что затряслась люстра.
— Да и пошел ты... крокодил, — сказала я на всякий случай шепотом.
А то вдруг услышит и вернется.
Ночью не спалось. Кажется, у успокоительного снадобья имелось остаточное действие, потому что вечером я ещё рассуждала здраво, даже фантазировала о том, как обставлю новенькую трехкомнатную квартиру. Но, стоило улечься на мягкую перину и прикрыть веки, как меня накрыло.
Я думала о фиктивном браке, о вражде между братьями и мире, который оказался за чертой досягаемости. Я хотела вернуться в Россию. Меня до озноба смущал старший дэ Горн, который, казалось, готов переломить мне шею. Так себе кандидатура для замужества. Меня пугала неуверенность Макса, когда он говорил про возвращение домой. Как быть, если я стану вечной пленницей этих стен, а братья помрут быстрее, чем помирятся?
Здравствуй, истерика.
Меня начало лихорадить, но из таблеток в сумочке имелся только активированный уголь. Целая упаковка, на все случаи жизни. Рассудив, что проблемы мои скорее в голове, чем в желудке, я приберегла его на «черный» (во всех смыслах) день.
Итак, что делать?
Нужно ли дальше продолжать наступление или Александр дэ Горн четко дал понять: ловить тут нечего? Как заставить его передумать? Что ему предложить?
Макс тоже молодец. Выдал малую толику действительности, развел на подписание контракта, а дальше — разбирайся сама. «Ой, кстати, у меня тут жутковатый братец имеется, но ты как-нибудь справишься. Дерзай!» — примерно так звучали его слова.
Нет уж. Он не меньше моего заинтересован в этом союзе, так пусть делает со своим братом что угодно. Магия там или зелья специальные — всё равно.
В общем, сомнения поглотили меня, размололи в труху и слепили жалкое подобие человека.
На завтрак я вышла растрепанная, красноглазая и отчаянно зевающая. В громоздком платье, которое хоть и смогла застегнуть, но по ощущениям — оно вмяло мне ребра в позвоночник.