Обидно, кстати. Брак ненастоящий, зато свекровь всамделишная. Где справедливость?
Матушка дэ Горн приехала к полудню следующего дня. Передо мной предстала величественная худощавая женщина слегла за пятьдесят. Медно-рыжие волосы её были уложены в затейливую косу. Одетая в глухое черное платье, застегнутое под самое горло, она казалось вдовой, только-только пережившей смерть драгоценного супруга. Разве что вдовы не улыбаются так открыто, когда видят сыновей.
А она улыбнулась, и мне стало ясно, в кого у Макса такая лучистая улыбка.
— Как же я соскучилась! — всхлипнула матушка, повиснув на шее сначала у старшего сына, а затем у младшего. — Не верится! Вы вдвоем в одном помещении. Небеса услышали мои молитвы.
— Благодари не небеса, а Рину, — рассмеялся Макс, кивнув в мою сторону.
Ой, зря.
Леди Алианна исподлобья зыркнула на меня, стоящую в углу и пытающуюся слиться со стеной. Получалось плохо, как минимум из-за того, что стена была желтой, а я — нездорово-серой.
— Мы обязательно познакомимся, — произнесла она ледяным тоном (узнаю нотки Александра). — Пока же я хочу отдохнуть с долгой дороги и немного пообщаться с вами.
Итак, будущая свекровь дала понять, что даже имени моего слышать не желает. Не сейчас. Может быть, позже.
— Не думай, она хорошая. — Макс подмигнул мне и провел по позвоночнику, помогая расслабиться.
Я кивнула.
Действительно, рано судить. Какой матери понравится, когда две её кровиночки удумают связать жизнь с непонятной девушкой, да ещё и притащенной неизвестно откуда?
Мы-то понимаем, что брак фальшивый, а вот леди Алианна пребывает в уверенности, что сыновья тронулись рассудком.
Вскоре мы сидели в изумрудной гостиной на первом этаже — стены тут были выкрашены зеленым — и пили чай из крошечных фарфоровых чашечек. Причем будущая свекровь делала это так изящно, словно всю жизнь обучалась пить, оттопырив мизинчик. Я даже постаралась скопировать её жест, но чуть не уронила чашечку себе на юбку.
Я уже знала, что леди Алианна живет в летней резиденции дэ Горнов, в трех днях езды от столицы. На неё ограничения, наложенные императором, не действуют, ибо в мятеже она не участвовала. Правда, помогать сыновьям запрещено. Поэтому матушка много путешествует и занимается благотворительностью. Мол, не сидится ей дома, пока дети страдают.