Христианин, вступивший на путь самоотречения, обретает возможность новой жизни – жизни во Христе. Благодать изменяет нас таким образом, что мы начинаем чувствовать так же, как чувствовал Иисус, усваиваем Его взгляд на людей и события. Мы начинаем подражать Его поступкам. Так возникает определенный образ действий – простой и естественный – благодаря которому мы становимся лучше. Нас переполняют чувства Самого Христа: мы стремимся творить волю небесного Отца, что и является наиболее убедительным свидетельством любви. Христианин сохраняет свойственный ему образ жизни. При этом он отождествляется со Христом как раз в той степени, в какой (при помощи благодати) освобождается от себя самого: имею желание разрешиться и быть со Христом[4], – восклицает апостол Павел.
С другой стороны, любовь к Богу нельзя сберечь, не прилагая усилий: если за любовью не ухаживают, она погибает. И наоборот, если мы привязаны к Богу, то те же трудности и препятствия лишь разжигают и укрепляют нашу любовь. Пищей для любви к Богу служат молитва и таинства, а также наши усилия по искоренению пороков, умение ходить пред Богом в течение всего дня: на работе, дома, в дружеском общении… Источником, питающим и укрепляющим нашу любовь к Господу, должна стать Евхаристия. Любить – значит в какой-то степени попасть в рай уже тут, на земле.
1.2 Вдохновляемый благодатью, христианин любит Бога тою же любовью, которую он обрел как неизреченный дар[5]. Этот дар дается в святом Крещении. Молитва, таинства и добрые дела поддерживают его.
Любовь, изливаемая в душу христианина, должна стать мерой всех его поступков. Подобно тому, как здания, которые мы строим, оцениваются как законченные и годные к использованию, если они соответствуют разработанному ранее проекту, так и всякое человеческое действие будет правым и добродетельным, если оно соответствует Божественной мере любви. Если же оно отходит от этой меры, то уже не будет ни благим, ни совершенным[6]. С помощью этой меры Божией любви, которая вовсе не чужда живущей в состоянии благодати душе, можно взвесить и измерить все наши поступки. Любовь ничего не уничтожает, но упорядочивает, отмечая душу печатью единства, столь свойственного Божественной любви. Тем самым и наша воля облагораживается и становится более совершенной.