– Я знаю, – вяло отозвался Логан. Он привык к тому, что Лутвик не любил сидеть, адвокат достаточно просиживал штаны во время длительных процессов и потому вне зала суда старался больше ходить, чем сидеть, а во время прогулок – больше бегать, чем ходить, в противоположность тому, что завещал Черчилль.
– Сегодня оглашение обвинительного заключения и моя предварительная речь, – Лутвик на минуту остановился перед креслом, в котором сидел Логан, и говорил, приседая, будто делал зарядку. Выглядело смешно, и Логан позволил себе улыбнуться. – Я верю, что Хешем невиновен.
– Они были в кабинете вдвоем.
– Не доказано.
– У Хешема сильный мотив.
– Ты…
– Нет, – покачал головой Логан. – И в мыслях не имею его оправдывать или обвинять. Хешем мне безразличен. Я лишь хочу сказать, что у обвинения, кроме косвенных улик, есть еще и мотив, верно?
– Мотив, – задумчиво произнес Лутвик, переступая с ноги на ногу. – Мотив есть еще минимум у трех работников фирмы, которые по делу не проходят и даже не вызваны на допрос, поскольку, кроме мотива, обвинение не нашло против них вообще ничего. Видишь ли, Кайсер многим наступил на мозоль. Более того – некоторым сломал жизнь. Тот еще тип. Мотив у Хешема был, но я готов убедить присяжных, что это недостаточный мотив для убийства.
– Возможно, – сдержанно произнес Логан. – Я говорю о шансах обвинения. Мне-то без разницы…
– Знаешь, что мне не нравится в работе Свидетеля? Вы, Свидетели, не учитываете человеческий фактор. Вы думаете…
– Мы не думаем, – поправил Логан.
– Это вам кажется, что вы не думаете! – с неожиданной горячностью воскликнул Лутвик и, отступив на три шага, едва не упал, натолкнувшись на стул. – Ты человек! Ты в принципе не можешь не думать, как бы кто бы то ни было не пытался доказать обратное! И в твоих показаниях непременно – как может быть иначе? – существует элемент интерпретации! Подсознательно, да. Настолько глубоко, что до сих пор это не удалось доказать экспериментально.
– Стенли, – Логан прервал Лутвика не очень вежливо, но ему не хотелось дискутировать на тему, в которой адвокат ничего не понимал. Эта проблема муссировалась в среде юристов с того момента, как Квят опубликовал в «Nature» ставшую эпохальной статью о психологических аспектах бесконтактного квантового видения и квантовом характере процесса мышления. Споры утихли на некоторое время после принятия Третьей поправки к Закону о Свидетелях, но в кулуарах все равно велись, и юристы, будучи гуманитариями, не могли поверить в то, что в процессе работы Свидетель перестает быть человеком. Это прибор, самый совершенный, да, живой, но не разумный, с чем юристы не могли смириться, в каких бы терминах им ни объясняли принципы работы квантовых систем вообще и биологических, в частности.