Раздался долгий звонок в дверь. Друзья замерли.
– Господин Беланов, откройте! – донеслось из-за двери. – Мы знаем, что он здесь. Не бойтесь, мы не причиним вам вреда.
Артур молчал.
– Господин Беланов! Это бессмысленно. Не вынуждайте нас ломать замок.
Артур беспомощно огляделся и вдруг навалился плечом на шкаф, намереваясь забаррикадировать дверь. В этот момент в прихожей что-то взвизгнуло и сразу запахло паленым. Стуча сапогами, вошли вооруженные миссионеры. Генрих, лежа в кресле, в ужасе глядел на них. Артур встал, загораживая его. Один из миссионеров, с двумя полосками на левом плече – видимо, командир – выступил вперед.
– Прошу вас, господин Беланов, отойдите. То, что мы делаем, делается во имя всеобщей безопасности.
– Фашисты! – прорычал Артур. – Грязные ублюдки!
– Мне очень жаль, господин Беланов, – сказал командир и сделал знак остальным. Двое миссионеров мягко, но крепко схватили Артура за руки и оттащили в сторону. Двое других подняли Генриха из кресла, а еще один приставил к его груди свое оружие и нажал кнопку. Тело конвульсивно изогнулось и бессильно повисло на руках солдат. Те потащили его к выходу. Артур отчаянно вырывался из державших его рук, осыпая убийц проклятиями. Командир достал матовый прямоугольник и приложил его ко лбу Беланова. В этот же момент Артуром овладела полная апатия. Он почувствовал себя опустошенным и покорным. Руки, державшие его, разжались, и он без сил упал в кресло.
Командир уселся в кресло напротив Артура и сделал знак своим людям удалиться.
– Ну а мы, господин Беланов, с вашего позволения, побеседуем. Вам многое хочется узнать, так зачем откладывать?
– Все, что мне сейчас хочется, – пробормотал Артур, борясь с опутавшей его апатией, – это проломить твою поганую башку.
– Бросьте, – отмахнулся командир, – вам сейчас руку лень поднять. Итак, позвольте представиться: лейтенант Миссии Гилби Крог. Я понимаю ваши чувства. На ваших глазах ликвидировали товарища… Любопытный парадокс: вы, человек двадцатого века, века самого кровавого в истории цивилизации, воспринимаете убийство куда более болезненно, чем мы. А все потому что в ваше время убийства слишком часто совершались спонтанно, бессмысленно, были непредсказуемы и вызывали у каждого естественный страх, что он будет следующим. В наше время каждое убийство разумно и закономерно.