Епископ Буэнос-Айресский и Южно-Американский Александр (Милеант)
Вот мы все из своего ума выдумываем, а слова Божия не читаем. Оно не только нужнее и сильнее всяких книг и мыслей наших, но и как меч рассекает все, ясно отделяя ложь от истины.
Митрополит Вениамин (Федченков)
Бог утешает. Он всегда полон нежности и сочувствия к человеческой боли и страданиям. Когда мы читаем Библию, мы находим в ней, от начала до конца, слова утешения. На каждой ее странице Бог дает понять людям, что Он их любит, что Он их Друг, и что Он хочет им добра. В Скрижалях нет ни одной главы, которая не открывала бы нам тем или иным способом Божию милость. Вот что делает Библию такой драгоценной книгой для тех, кто пал духом, оскорблен, разочарован, одинок, изнемогает в борьбе. Библия – как грудь матери, к которой можно прильнуть в минуту боли и отчаяния.
Протоиерей Сергий (Мечев)
Были искушения. Читая творения Иоанна Златоуста, вдруг пришла мысль, что Бога нет.
Я стал убеждать себя, что Бог есть, а искушение не проходило. Невыразимая тяжесть навалилась на душу, я снова стал молиться Иоанну Златоусту. Трое суток продолжалась тяжесть. Потом прошло как-то само по себе, стало несказанно легко. Я понял опытно – какая тяжесть НЕВЕРИЕ. Больше никогда искушение не повторялось, Иоанн Златоуст стал моим любимым святым.
Священник Димитрий Дудко
В секты уходят люди невежественные, не утвержденные в истине, и учение свое создают, будучи проникнуты самым тяжким пороком, самым тяжким грехом – сатанинским грехом гордости. Они смеют дерзко критиковать то, что установлено Вселенскими Соборами, что предписано святыми апостолами, чему учит Церковь Православная. Они нелепо и невежественно подвергают уничтожающей критике всю Библию, весь Новый Завет, выбирая из Священного Писания только то, что льстит их самолюбию и гордости, и отбрасывая все то, что противоречит их предвзятым мнениям.
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)
Я больше всего люблю в псалмах именно то, из-за чего плясал Давид. «Это» не так чисто и не так глубоко, как любовь к Богу, которой достигли великие мистики и святые новозаветных времен. Я их не сравниваю, я сравниваю радость Давида и прилежное «хождение в церковь». При таком сравнении она удивляет и непосредственностью, и силой. Читая, мы завидуем ей и надеемся ею заразиться.