— Ты меня
поняла? — спокойно переспросил я.
Лариса
закивала.
— Прочь
отсюда, — я небрежно махнул рукой и лёг поудобнее.
Запинаясь
и подвывая от пережитого ужаса, женщина выбежала из комнаты, забыв
закрыть дверь.
— Пьянь
тупая, — проворчал я. Повернулся к комоду, в поисках монетки.
Брезгливо поднял двумя пальцами грязный носовой платок с зелёными
пятнами, оставленный Ефимом, и бросил его на пол. Увидел старый и
давно разряженный кнопочный телефон – никто Артуру уже давно не
звонит, у него нет друзей.
Монетку
нашёл на полу, за комодом – самого мелкого номинала, но мне
подойдёт. Подобрал её и начал перебирать костяшками,
размышляя.
Хотелось
сразу посетить мать, но инвалидная коляска стояла слишком далеко, в
углу комнаты. Надо подождать, пока восстановится мана.
Снаружи
раздалась громкая ругань, вперемежку с визгливым плачем. Я
скривился. Лариса, тварь такая, оккупировала этот дом и бухала
каждый день вместе со своими дружками-алкашами. А мать не может
ничего сделать – с того ужасного происшествия, когда её младшего
сына убили, а старшего покалечили, она перестала разговаривать и
замкнулась в себе, игнорируя то, что происходит вокруг.
С каждым
месяцем Лариса становилась всё наглее. Ефим, который изначально был
слугой Артура, стал её верным псом. Он следил, чтобы мы с матерью
не померли. Первое время делал свою работу более-менее сносно, но
чем дальше, тем в бо́льшую скотину превращался.
Два дня
назад Артура начала бить лихорадка – скорее всего, именно тогда
началось слияние двух душ. А Ефим с Ларисой даже лекаря не позвали,
уроды.
Но
ничего, они ещё получат своё. Только надеюсь, что ближайшие часы
они будут помнить о пережитом страхе и не помешают мне.
Я нашёл
взглядом инвалидное кресло и произнёс Слово Притяжения. Колёса
противно скрипнули, коляску подтащило ко мне. На паркете остались
смазанные следы – пол уже очень давно не мыли.
Я
перетащил своё исхудавшее тело в коляску, надел завонявшуюся
футболку и накинул на ноги грязный плед. Позже уборкой займусь,
маны не хватает.
Выкатился
из своей комнаты и остановился у дверей спальни матери. Сердце
гулко застучало, я усмехнулся. Волнительно, что сказать. В прошлой
жизни мать и вся её семья погибли в мучениях – таким образом
Церковь Талиэля пыталась выманить меня. Но в тот день я был далеко,
и узнал о произошедшем гораздо позже.