– Да что ты, – усмехается незнакомец, – и
какая ж такая необходимость? Кабачки полить? Или помидоры прополоть забыла, а?
– Здесь давно никто ничего не выращивал.
Но в погребе оставались закрутки. Правда, я бы их не ела, отравиться можно.
Слишком они старые.
– Чего ж тогда ты их не выкинула?
Пожимаю плечами и не спешу отвечать. Зря я
сказала про закрутки, еще заставит их есть. Лучше бы молчала, может, он сам бы
тогда полакомился.
– Вы ведете меня в погреб, да? Где темно и
сыро, чтобы приковать к железному стулу, – меланхолично произношу.
Я устала бояться. В моем же доме меня
принимают за непонятно кого. Еще и реально привяжет ведь. Такая ирония, если
честно.
– Да ты прямо зришь в корень! За домом
следила, что ли, прежде, чем войти?
Что–то перегорает у меня внутри, инстинкт
самосохранения, наверное. Его больше нет, допекло все.
– Послушайте, я уже сказала, это мой дом!
Не ваш! И как бы я следила за тем, что стоит в погребе, если там нет окон? Вы
логику включите, уважаемый! – резко разворачиваюсь к незнакомцу и сталкиваюсь с
ним глазами, и тут происходит странное…
Время словно останавливает свое течение,
мир замирает, отходит на второй план, куда–то далеко–далеко. Нет больше Ларса,
нет моих с ним проблем, и незнакомец больше не тычет в меня пистолетом. Есть
лишь мужчина и я. Его темные, почти черные глаза, смотрящие в мои светлые,
наверняка отдающие желтизной в тусклом освещении.
Никогда не думала, что способна залипнуть
на мужских глазах, но они словно удерживают меня на месте. Как будто эти глаза теперь
вместо силы земного тяготения для меня. Серьезно, я не шучу. Мне кажется, я
способна стоять так вечно, смотреть в Них и все.
– Т–ты точно не от Сергея, – медленно
проговаривает незнакомец и разрывает наш зрительный контакт.
И сразу включается весь остальной мир – я
слышу, как залаяли собаки у соседей, ухнула сова, и где–то в доме капает вода.
– Слышишь? Вода! Крыша течет! – восклицаю,
переходя с незнакомцем на «ты», с легкостью отталкиваю его и бегу наверх, на
чердак. Почему–то я враз забыла о его пистолете и о том, что он вторгся в дом
прабабушки и вообще–то опасен. – Быстрее–быстрее! Ведро где–то здесь было,
железное, – командую мужчиной, побежавшим за мной. – Родители нанимали людей
перекрыть крышу заново, но им хотелось сохранить самобытный вид, и работники
напортачили, – попутно объясняю, почему–то после наших странных гляделок так
легко общаться с незнакомцем, словно он и не незнакомец вовсе, а кто–то очень
близкий. Или это стресс на мне сказывается? Наверняка он. – С тех пор после
дождя вода где–то там скапливается в кровле, а потом через некоторое время
стекает. Всегда в одном месте и всегда примерно одинаковое количество. Мы ведро
оставляли с родителями, чтобы туда лилось.