— А как твой свет?.. — немного смущаясь, спросила Ариаль. Я насторожилась, мало ли, вдруг вопрос с подвохом, но все же ответила:
— Ничего особенного не чувствую, а что?
— Это не то чтобы обязательно, да и понятно, что ситуация у тебя особенная, но и у Белика тоже, — она вздохнула. — Думаю, моя мать у тебя уже попросила присмотреться к нему, но я об этом и говорить не буду. Ваши отношения — это только ваше. Получится что-то толковое, будет отлично, не получится… Что ж, можно и просто приятельствовать. Другое дело, что если почувствуешь свет как-то по-особенному, не препятствуй ему, хорошо?
Шрад! Что теперь? Еще больше загадок и недомолвок?.. Понятное дело, что они беспокоились за родственника. Сто процентов был какой-то нюанс, который мне не спешили раскрывать.
Нет, чтобы прямо сказать: так и так — нужно твое согласие, даже если его нет, женитесь по-настоящему или... Мне проще бы было: когда цель видишь — сбежать от принуждения — и решение легче найти! Уж я бы выкрутилась! Но получилось наоборот: на меня не давили, вежливо общались, смотрели как на историческую ценность и мне в свою очередь никому хамить не хотелось. Кто же так делает?
Я уже собиралась выпытать из Ариаль подробности, но тут еще крылатые подтянулись со свертками: и постельное белье, и даже вазы какие-то. Дурдом, в общем!
— Тетушка, спасибо, — кивнул подлетевший Абель. Он быстро выбрал пару-тройку свертков, и с моими вещами тоже, и полетел обратно к дому. А мне досталась корзина с едой.
— Хорошей ночи, — пожелала Ариаль и улетучилась, точнее, улетела, так толком ничего не рассказав.
Пока я дошла с корзиной к башне, Абель несколько раз слетал туда-обратно. Вообще удобная вещь эти крылья. Можно на работу прилетать бесплатно. И не ходить по ступенькам. Правда, будет неудобно, если все крылатыми станут. И окна придется завешивать плотной тканью, чтобы не подглядывали.
— Ноэлин, думаю, сегодня уже поздно, ты устала и я тоже устал… Смотри, здесь купальня, уже чистая, и средства вот. Одежда. Размер не твой, но все новое, я только ярлычки оторвал. И кровать сейчас постелю, будет удобно, ширму только разложить, чтобы солнце не светило… — он бубнил себе под ног и, кажется, собирался сам не спать, не есть, лишь бы мне все удобно было. А мне всего этого и не нужно было.