Присел на склон
небольшого холма, вытащил пачку сигарет и закурил.Боевые действия остались в
очень далёком прошлом. А меня все никак не отпустит.
После того случая в
горах, мне удалось все-таки спастись. Чудо какое-то.
Самое интересное, чудо
было, а вот гранаты не было. Однако она мне, сука, каждый раз
видится в этом сне. Будто я не смог ее кинуть. В реальности, на
встречу нам шла подмога с тяжелой техникой, и я выжил. Успели
парни.
Не знаю, почему сон
каждый раз выглядит иначе. А главное, не понимаю, почему он каждый
раз повторяется один в один. Точь-в-точь. Прямо триггер какой-то.
Так же говорят нынче все эти новомодные психологи и коучи. Или
гельштат. Черт его знает, что правильно. Короче, дурь
полная.
– Иваныч,
здоров...
Я поднял голову. Рядом
стоял Стёпа. Ах, ты ж... Не Стёпа. Степан Михайлович. Хотя, даже не
так. Подполковник Лыков.
– Здоров, Михалыч. –
Ответил ему с той же интонацией. Нас никто не слышит, можно
позволить.
– Ты чего тут, сидишь в одно лицо? – Степан усмехнулся, а потом
совершено по-простому пристроился рядом. – Нук дай твоих.
– Тебе нельзя. Меня Мария Сергеевна прикончит. Медленно и
мучительно. – Я со смешком протянул ему пачку и зажигалку.
Отношения в семье Степана известные. Это тут он товарищ
подполковник, а там – Степашка. И если Степашка плохо себя ведет,
ему таких люлей прилетает, что не дай боже́ никому.
– Не прикончит. Мы ей не скажем. – Подмигнул старый товарищ. –
Да сил нет уже терпеть этот произвол, Лёх. Жирное нельзя, сладкое
нельзя, горькое нельзя, острое нельзя. Курить нельзя, пить нельзя.
Ток яйца и овощи в избытке. Я скоро или закудахтаю, или цвести
начну. Как эти... Огурцы, блин. Поначитается всякой ерунды в
интернете, а потом на мне эксперименты ставит. Говорю ей, Маша,
сдохну ведь так на твоих запретах. Нет. Ее это не останавливает.
Она мою печень, блин, спасает. И поджелудочную, и сердце, и почки,
и черт его знает, что еще.
Степан закурил, затянулся, от удовольствия зажмурив глаза, потом
задрал голову вверх и выпустил струйку дыма в небо. Почти минуту мы
сидели молча. Вот только пауза была немного беспокойная. Я Стёпу
знаю хорошо. О чем-то он парится.
Ну а потом началось... Разговоры. Вернее, разговор.
Конечно, я сразу понял, что явился мой старый друг не просто
так. А то делать больше нечего подполковнику Лыкову, как с утра
пораньше старшего прапорщика Петрова по легерю разыскивать. И
случайно тоже оказаться здесь он не мог. Стёпа же не дурачок, чтоб
туда-сюда шататься под пение соловьев.