- Да когда же ты научишься делать все правильно, Арайа? - прошептала я в пустоту, даже не надеясь, что меня кто-то услышит. - Когда же ты научишься думать головой и перестанешь вредить окружающим?
Уже утром я поняла, что мне удалось неплохо себя наказать. Заснув в сидячем положении с откинутой назад головой, теперь я чувствовала себя самым настоящим деревом , что было не в состоянии разогнуться. Мышцы отекли настолько, что даже малейший поворот головы или движение руки заставляло испытывать непередаваемую, ноющую боль, от которой мое лицо искажалось в страдальческую гримасу каждый раз, стоило только пошевелиться.
С трудом размяв руки, я встала, щурясь от яркого света, что бил в окно. Кусочки голубого неба проглядывались сквозь редкие, ползущие снеговые тучки, открывая завесу и позволяя солнечным лучам падать на землю.
И только я хотела прилечь на свою холодную постель, как в дверь раздался неожиданный стук. К сожалению я не знала точного времени, однако, мне почему-то казалось, что сейчас еще слишком рано для визитов, если конечно дело не терпело отлагательств....
Воспоминания прошлой ночи я старалась запрятать как можно глубже внутрь себя и, с высоко поднятой головой, насколько это вообще было возможно, делать вид, что ничего не случилось. К Леону я решила больше не приближаться, по крайней мере до тех пор, пока с ним не поработает многообещающий Остр. А вот Лавор... Я надеялась, что он остынет. Не забудет, но хотя бы попытается понять...
Спустя длительное время, набравшись храбрости и приведя себя в порядок, я все же решила выбраться из комнаты. Дикий страх разрывал изнутри от одной мысли, что мне придется встретиться с кем нибудь из тех троих, что стали свидетелями моего постыдного порыва. Однако, пересечься с Остром я боялась меньше всего, ведь не зная человека, ты скорее наплюешь на его мнение, не обращая внимания на осуждение. А вот остальные двое, которых я успела подпустить слишком близко к себе за время нашего общения, внушали трепет и ужас одновременно.
Уже в коридоре я поняла, насколько глухая тишина стояла по всему дому и никого поблизости, кто мог бы постучаться в дверь. Действительно, никого!Даже привычного стука кастрюль с кухни, что располагалась на нижнем этаже, не было слышно. Это настораживало, подталкивая спуститься вниз как можно скорее.