Чёрт побери, что за упрямство! Рубила она оборотней, видите ли.
Да для Ратвера она как на один зуб, а мне потом придется
объясняться перед её братом и терпеть его нытьё. Нет уж, так не
пойдёт.
— Хорошо, — вопреки своим мыслям произношу я и подхожу ближе к
воительнице и поднимаю ладонь. — Гереса, мы пойдем вдвоем.
— Ура, Филин, — торжествующе улыбается она. — Ты не должен
биться один, мы ведь с тобой… Филин? — она удивленно застывает,
когда я нежно касаюсь ладонью ее щеки. — Зачем ты?
— Спасибо тебе, — улыбаюсь я, не убирая руки. Она смущённо
краснеет, её ресницы дрожат, а взгляд опускается. Булграмм, стоящий
в стороне, покряхтывает и отводит глаза. А в следующий миг я резко
отвожу руку в сторону и срываю антипсионическую заколку с волос
богатырши. — Но это лишнее.
— Филин…! — на мгновение в её глазах вспыхивает огонь
разочарования и женской обиды, но затем её веки тяжело опускаются,
и она засыпает. Я подхватываю обмякшее тело за талию, а другой
рукой ловлю булаву, выскользнувшую из её ослабевших пальцев.
— Забирай и уноси ее в убежище, — быстро передаю Гересу
Великогорычу, а булаву аккуратно ставлю у стены. С оружием ничего
не случится, потом заберёт. — И только поспорь мне еще — тоже
усыплю.
— Хорошо, конунг, — тавр не спорит и, легко перекинув богатыршу
себе на плечо, убегает в безопасном направлении. Я, конечно, мог бы
запрограммировать Гересу самой уйти в укрытие, но она мой друг, а я
еще в Будовске зарекся манипулировать сознаниями близких людей
против их воли.
Быстро подбегаю к окну в конце коридора. Распахиваю створку и
сигаю наружу. Третий этаж — ерунда, особенно когда ты позаимствовал
сознание Гюго, одного из летающих рептилоидов. Но пока еще Даром
Левитации рано светить.
На улице вой Ратвера еще громче. Я оказываюсь за корпусом. Бегом
огибаю здание, по пути связываюсь через мыслеречь с Дубным:
«Ну что там?»
У бывшего легионера-дроу задача проста: следить за Ратвером на
расстоянии и не ввязываться в бой.
«Оборотень проломил ворота и сразу же угодил в “вакуумки”, — тут
же отвечает Иван. — Затем еще активировались огненные мины.
Прикинь, шеф, он наступил в каждую мину! Все десять сработали!
Везунчик, хе!»
«На нем ни царапины?»
«Как сказать… Он обратился в волка и завыл, что аж стены
потрескались. Во все стороны полетели клоки горящей шерсти. Сейчас
на очереди синюшка, но, похоже, он и ее пройдет. А еще у него
крылья, шеф! Летает над двором и воет. Жуть».