-Тогда перейдем к делу, - учитель сел ровнее, - Тисифон хорошая
и милая девочка, но сильно зажатая и апатичная. Она сторонится
сверстников, почти ни с кем не общаясь. Не поймите меня
неправильно, - поспешил пояснить, видя как тяжелеет взгляд
охотника. - Я беспокоюсь о ее здоровье. Мы с вами заинтересованы в
этом. Скажите, вы ведь один ее воспитываете?
-Да, но при чем тут это? - Данте нахмурился.
-Наблюдая за ее поведением, боюсь, я подозреваю у Тисифон
некоторое отклонение в психологическом здоровье. Я боюсь, что это
может перерасти в нечто более серьезное.
Он не стал говорить как наблюдал, пока других детей, обнимая и
целуя, встречают родители, Тисифон боʼльшее внимание уделяла тем, к
кому подходили матери. Каким грустным и задумчивым взглядом их
провожала. У него даже немного заболело сердце.
-Вы контактируете с матерью? - ему отрицательно покачали
головой. - Думаю, ей ее не...
Договорить ему не дали.
С грохотом открывая двери, что жалобно запели, держась за петли,
в кабинет врывается фурия.
Женщина бальзаковского возраста, раскрасневшая и очень сердитая,
роняя на ходу очки-бабочки, вела под руку побитого, но почему-то
довольного, Калена, и что-то ругалась.
Пацан особо не сопротивлялся, позволяя тащить себя как чемодан
на колесиках. Однако Данте сразу подметил, что влетевшая женщина
явно перестаралась - под ее хваткой на руке мальчика распускались
багровые отметины. Но Кален лыбился как чешир, пока не заметил
охотника. Он как то резко потупил взгляд и отвернулся.
Мужчина не успел ни рта раскрыть, ни как-либо представиться.
-Это уже третье замечание! Мистер Бен Смит! Я вас
предупреждала!
Женщина, брызжа слюной, так напряглась, что в глазу лопнул
капиляр. Выглядело это жутко.
-Миссис Патель, прошу, отдышитесь...
Бен Смит протер забрызганные слюной очки и, бросив извиняющийся
взгляд на Данте, повернулся все корпусом к женщине.
Она была стандартной стереотипной учительницей с самой обычной
внешностью: темные волосы в пучке, зеленые глаза, на губах
малиновая помада. Строгая юбка карандаш, да туфли балетки.
Винтажное жабо кремовой рубашки чуть сбито на бок, но лишь
завершало довольно приятный глазу образ.
Голос учителя Бена оказал успокаивающий эффект, позволяя женщине
восстановить дыхание и осанку. Рука мальчика по прежнему была в
железных тисках.