Впрочем, это не особо интересовало Данте. Больше внимания
вызвала входная дверь. Распахнутая настежь и сорванная с верхних
петель.
Охотник вслух никогда не признается, но стоя на пороге приюта,
испытал чувство сроднее с тем, когда его старший брат падал в тьму
мира демонов. Было ощущение потери. Будто чего то внутри не
хватает.
Сжав правый кулак, отогнав фантомную боль, Данте хмыкнул и
поднял взгляд на окна верхних этажей. Мало где горел свет.
Некоторые стекла были в чем то измазаны. Не трудно догадаться, в
чем. Вряд ли кто-то готовил бомбу из варенья, дюже жирно.
Внутри было не так жутко, как снаружи. Даже уютно.
Пройдя чуть глубже, он увидел детские рисунки, развешанные на
одной из стен. Узнаваемый образ монахини был почти на всех листах,
нарисованной детской рукой. Глаз зацепился за изображение семьи:
папа, мама и две сестры. Позади нарисованный домик с красной крышей
и кот. Невольно задержав взгляд на этом рисунке, внутри что-то
больно сжалось.
Данте не назвал бы себя сентиментальным человеком. Он редко
задумывался над прошлым, предпочитая не бередить раны.
Но иногда он размышлял, как бы сложилась его жизнь, если бы не
тот пожар. Если бы демоны не отняли у него мать и брата, стал бы он
охотником за адскими отродьями? Прожил бы он обычную, ну с
натяжкой, человеческую жизнь?
Сверхслух уловил колебание воздуха позади себя, опередив на долю
секунды. Играючи отразив внезапный удар, Данте отбросил демонюгу в
стену. Та проломила собой дыру и оказалась в другом помещении. Упав
прямо на чьи-то тела, попыталась встать, но два точных выстрела не
дали демону закончить движение.
Обмякнув, туша демона рассыпалась алыми искрами, оставив после
себя красный орб. Перемахнув через обломки, Данте подцепил камень.
Тела, послужившие демону подушкой, оказались монашками. Но было
что-то неестественное в их позах. Будто под ними что-то лежало.
Данте за плечо перевернул одну из женщин. Та уставилась в
потолок мёртвыми глазами, прижимая окоченевшей рукой тело
ребенка.
У девчонки не было туловища ниже пояса, как в старых ужастиках.
Данте невольно поежился..
Аккуратно закрыв глаза мёртвой монахине и девочке, он уже было
потянулся к другой, как до него донёсся оглушительный визг. Слов
охотник не разобрал, но то, что это детский, было понятно.
“Ребёнок? Или ловушка?” - промелькнуло в голове, пока мужчина
поднимался с корточек.