Я взял протянутый документ и
принялся читать отчет.
— Грушин Олег Антонович по прозвищу…
«Груша». Оригинально. Две судимости, значит?
— Да, бывалый клиент. Но по нашим
делам не проходил. Он неодаренный, да и статьи у него… Даже не для
«Тройки». Разбой, кража, ничего сверхъестественного. Неприятно, но
за такое головы не рубят. Его уже ищут. У «Тройки» есть
информаторы, да и полицию эффективно простимулировали. Не
убежит.
— Это хорошие новости, — кивнул я. —
Жаль, что не немец.
— Полагаю, отпечаток того, кто
заряжал и стрелял. Но он был с Немцем, так что свет на ситуацию
прольет. Кстати…
Я поискал среди других фотографий
тот снимок, на котором была встреча в баре, и передал
Черкасову.
— Евгений Александрович, вы на меня
сейчас ужасно разозлитесь за очередную самодеятельность, но все уже
случилось и никто не пострадал. Это я, предвосхищая все дальнейшие
вопросы. Фото сделано вчера. На снимке Волков из Зимнего, о котором
я говорил. А второй — уж не Груша ли?
Черкасов скользнул по снимку
взглядом и застыл с протянутой рукой.
— Ваша светлость, только не
говорите, что…
— Поздно, — улыбнулся я. — Все уже
произошло.
— Я ведь сказал вам, что возьму на
проверку вопрос с Волковым. К чему эта самодеятельность? Тем более
что вы могли подставиться под удар. Не дай бог, вас заметили…
— Ну я же не сам с камерой в кустах
сидел, Евгений Александрович. Есть специально обученные люди.
Точнее, специально Оксану обучали
немного другому, но юная журналистка очень хотела расширить сферу
деятельности. К слову, ее тоже прикрывали — парочка ребят из нашей
личной службы безопасности. Все в маскировке, все по уму. Я ведь не
идиот отправлять девчонку на верную подставу.
— То есть вы организовали слежку за
сотрудником Зимнего без получения специальной на то санкции, —
заключил Черкасов.
Я коротко кивнул.
— Именно. Но есть нюанс.
— Алексей Иоаннович, вам известно,
что за подобную инициативу полагается наказание во соответствии с
уголовным правом? Это нарушение приватности частного лица!
Не знаю, ожидал ли Черкасов, что я
виновато опущу взгляд и позволю отчитать себя как школьника, но он
удивленно уставился на меня, когда я лишь рассмеялся.
— Евгений Александрович, дорогой вы
мой человек. Во-первых, снимок сделан в общественном месте, что
само по себе не является вмешательством в частную жизнь. Вот если
бы мой помощник залез в квартиру или в казарму и сфотографировал
Волкова в одном исподнем — тогда да, можно было бы привлечь к
ответственности. Но здесь фото вообще сделано с улицы. Просто эти
двое случайно попали в кадр. К слову, весьма художественно
исполненный.