— Разумеется, — с иронией произносит. — Твоя машина в автосервисе. Ты в курсе, что на ней нельзя ездить?
— Что? — выкрикиваю. — Как в автосервисе?
И что значит нельзя ездить? Вполне себе можно. Проверено. Поверьте, если машину толкать не нужно, то она на ходу.
— Я ее отогнал. Заберу через неделю.
Неделю? Да он издевается!
Мне хочется быть стервой, сказать, что я его об этом не просила и потребовать пригнать машину сию же секунду, но я помню, что этот парень сделал для меня, поэтому прикусываю язык.
— Супер, — мямлю. — Ладно, я пойду тогда.
Разворачиваюсь, как его рука смыкается вокруг моего запястья.
— Стой! Подожди секунду.
Он скрывается из виду, а когда снова появляется, то вкладывает в мою руку ключи.
— Держи. Это от моего тигра. Только прошу, не угробь его.
— Нет, я не могу, — хочу отказаться, но он только машет рукой.
— Я завтра уезжаю, приеду через несколько дней, тогда и отдашь.
Звонит его телефон, Амурский достаёт его из кармана, смотрит на экран, хмурится и бросает:
— Мне пора, Горошек. До встречи.
— Ладно, до встречи, — ошарашено выдавливаю, разворачиваюсь и бреду к лифту.
В спину мне доносится:
— И не смей грустить, пампушка. Это его потеря, а не твоя!
Хотелось бы и мне так думать…
5. Глава 5
Когда я подъезжаю на тигре Севы к офису «Экспресса», ловлю на себе несколько изумленных и даже завистливых взглядов. Когда выхожу из машины, люди на меня косятся, к счастью, им хватает такта не спрашивать, кого я грохнула, чтобы заполучить такую тачку.
Признаюсь, с этим тигром мы поладили не сразу. Габариты будь здоров, куча кнопок, сидения с подогревом (на кой черт, спрашивается?) и ещё куча прибамбасов. Как будто не машина, а ракета, в самом деле!
И почему Амурский так легко мне ее отдал?
Мне казалось, что для мужчин машина это священная вещь. Они дают им имена, разговаривают с ними ласковее, чем с женами, и верят, что у них есть характер.
Разумеется, у всех же неодушевленных предметов есть характер. У меня например, микроволновка греет через раз. Должно быть, выражает свой протест.
Поздоровавшись с охранником, показываю пропуск в здание и на лифте поднимаюсь на этаж нашего офиса.
Мне дурно от осознания того, что сегодня мне придется лицом к лицу встретится с предателями, но стараюсь этого не показывать.
Я выгляжу обычно. Не нацепила каблуки, не накрутила волосы, никакого боевого раскраса, чтобы показать бывшему, что он потерял. Мне уже не двадцать лет, чтобы играть в эти игры.