Мелкий поджог и правда был похож на обычное хулиганство
домового. Вот только в городах им не нравилось жить, да и амулетов
тут было столько, что существа страдали и сбегали.
Я внимательно осмотрел кухню в поисках хоть какого-то следа или
необычного предмета, выбивающегося из обстановки. Ничего не
находилось.
Пакеты с продуктами, запасы, которые слуга пересчитывал и
вытащил из ящиков, разная утварь...
Мой взгляд остановился на пушистых жителях нашего дома.
Вдруг тот, кого Гордей нарек Дымком, выпустил облачко дыма. Я
проморгался. Котенок икнул и изо рта вырвалось пламя. Совсем
небольшое, как от только что зажженной спички. Но это был самый
настоящий стихийный огонь!
Прохор шумно опустился на табурет и тоже икнул. Благо, без
огнедышащего сопровождения.
— Чойта творится-то... — ошарашенно произнес он.
— Хороший вопрос.
Что за кошки у османов вообще? Вот ещё один хороший вопрос.
Объект моего сильнейшего недоумения уже уснул, сладко посапывая
под боком у братьев. А я подумал, что в посольство придется
вернуться раньше, чем я планировал.
Оставив Прохора приглядывать за огнедышащими котятами, я
отправился за Гордеем. Мальчишка единственный, кто мог знать,
нормально ли это вообще. Раз уж он спас пушистых и, к тому же,
работал при кухне посольства, то шанс был. Хотя мне казалось, что
такой нюанс пацан не позабыл бы сказать...
Гордей сидел за столом в библиотеке и старательно записывал
что-то в тетрадь, высунув язык от усердия.
Призраки стояли рядом и бдительно наблюдали. На крики о пожаре
они не отреагировали. Только предок лениво поднял голову, когда я
вошел, быстро оглядел меня и вернулся к созерцанию процесса
обучения.
— Гордей, — я всё же отвлек пацана. — Скажи мне, будь любезен,
посольская кошка, у неё особенности какие-нибудь есть?
— Ну... — мальчишка призадумался, ничуть не удивившись
неожиданному вопросу. — Да не, вродь.
— Вроде, — настойчиво поправил его Вознесенский.
— Угу, — Гордей улыбнулся и заболтал ногами, которые не
доставали до пола. — Обычная такая, ну разве что ест всякое
странное.
— Например? — насторожился я.
— Типа огурцов соленых. Или вот, каменья драгоценные! У женки
хозяйской целое ожерелье схомячила! — он задорно расхохотался.
Дух предка осуждающе покачал головой и открыл было рот, чтобы
снова поправить речь приютского, но передумал от моего
предупреждающего взгляда.