Я вздернула брови и, чуть ухмыльнувшись, спросила:
— Неужели жалко?
— Мне жалко тебя. Ты ведь выберешь не самый лучший и не самый
подходящий, — заметил Дитрих.
— Но подарок все еще хорош? — продолжала настаивать я и, получив
от Дитриха кивок, заметила: — Тогда если один подарок великолепен,
а второй — хорош, зачем мне выбирать? Неужели я не могу забрать
сразу два? Эх, мужская жадность разочаровывает.
Дитрих закашлялся, его улыбка потускнела. Ничего, ничего, в
следующий раз поостережешься в мои шкафы запихивать потенциальных
любовников. Вдруг не удержусь и воспользуюсь шансом.
— Дитрих, тебе серьезно жалко Кире двух подарков? — спросил
Соломон, глядя на своего хозяина с удивлением, к которому, кажется,
прибавилась еще небольшая доля отвращения. — Ты же никогда не
жадничал с любовницами, а тут твоя невеста и, смею надеяться,
будущая супруга! Более того, возможно, что и не временная!
— Эм, Соломон, мы тут про другие подарочки, — начал Дитрих, но
его перебил Двен:
— Госпожа Кира, если вам не хватает каких-то подарков, если
Дитрих отказывается что-то дарить, то, пожалуйста, обращайтесь ко
мне. Мужчины этого мира не жалеют средств для своих дам. А так как
вы дама моего господина, то я сделаю все, чтобы вы не испытывали ни
малейших лишений.
— Двен, — простонал Дитрих.
— Что Двен? — заворчал Соломон. — Двен ведет себя как мужчина! И
я тоже могу. Только ты тут жадничаешь.
— Я не хочу вам объяснять эту шутку, — процедил Дитрих.
— И не объясняй, — фыркнул Соломон. — С жадными мужчинами вообще
не хочется разговаривать. Пожалел два подарка! И кто! Ты! Да у тебя
такое состояние, что ты, твоя семья, твои племянники, дети,
правнуки и праправнуки не смогут его потратить, если не начнут
усердно все разом играть в азартные игры и делать ставки на бои
саламандр, постоянно проигрывая!
— Это не те подарки, которые можно купить, — вздохнул Дитрих. —
Мы говорим о мужской чести. Я не думаю, что Кире нужна и моя, и
Уэйна одновременно.
Соломон завис. Двен тихонечко встал, положив Соломона на свое
место, и сказал:
— Мне надо выйти.
— Двен, стой, ты куда, там балкон, выход в другой стороне, —
крикнул Соломон, но было поздно: открыв дверь на балкон, Двен
исчез. — Ну вот так всегда. И зачем его смутил-то, Дитрих? Ты разве
сам не знаешь...
— А Двена не смутило то, что ты назвал его моим любовником? — не
выдержала я.