– Всем
здравствуйте, – проговорил с порога басом Григорян. – Привезли вам
гостинцы от деда Мороза. Александра Мироновна, куда прикажете
разгружать?
– Ребятки,
– засуетилась как наседка со своими цыплятами невысокая, полноватая
женщина с зычным голосом. – Быстренько переносим подарки в актовый
зал.
Зайцев даже
не заходил внутрь, остался у машины, которую специально подогнал
прямо к крыльцу. И когда на улицу высыпала толпа раздетых
мальчишек, они с Чистяковым только успевали подавать им
коробки.
– Вдвоём
несите! – командовал Зайцев. – Это старшим, это тяжёлое! – не дал
он пацанёнку лет десяти схватить ящик с чашками.
Вышел на
улицу и придерживал дверь, пока дети, реально, как муравьи,
перетаскивали всё наше привезенное добро внутрь. Вот бы наши машины
с автобазы с таким же энтузиазмом грузчики разгружали, – подумал,
улыбаясь, я.
Торжественная часть в актовом зале продлилась совсем
недолго. Пафосными речами взрослые детей мучать не стали,
поздравили с наступающим, пожелали здоровья и хороших оценок. Мне
зачем-то тоже предоставили слово. Не стал врать, что я от деда
Мороза, сказал, как есть, что я от комсомольцев большого завода,
что все мы хотим, чтобы наши дети выросли умными, целеустремлёнными
и развивали свои таланты.
– Поэтому
мы купили вам краски, кисточки, фломастеры, карандаши, рисуйте,
кому что нравится. А мы обязательно приедем ещё к вам на
выставку.
Директор им
только показала подарки, а раздать сладости и всё остальное
пообещала после обеда.
– Очень
неосмотрительно, – подошла она ко мне потом, – обещать приехать…
Они же будут ждать!
– А я
приеду, – уверенно ответил я. – Мне ещё книги детские вам надо
привезти и постельное бельё детское не смогли сейчас достать. Вы
мне, кстати, размеры дайте для детских комплектов. Не найду, так
закажу где-нибудь.
– Правда? –
недоверчиво посмотрела она на меня. – Пойдёмте, я вас с нашим
завхозом познакомлю.
Попрощался
со всеми заводчанами, чтобы они меня не ждали и пошёл знакомиться с
завхозом. Директор привела меня в большой зал с двумя ванными и
двумя стиральными машинками. Больше половины зала было затянуто
верёвками и на них сушились десятки комплектов детского белья и
других вещей.
Возле стола
стояла полная женщина и гладила бельё. С одной стороны, на другом
столе высилась огромная стопа переглаженного уже белья.