– Так, –
приятно удивился я. – А что ж ты молчишь?
– Вот,
докладываю, – рассмеялся он. – Скромный завод, но много чего
делают. Отец очень впечатлён образцами. Набрал всего, и образцов и
каталогов. Загорелся в Италии представительство открыть, уже
заключил с ними партнёрское соглашение. Они готовы и с Союзом
сотрудничать.
– Здорово!
– сказал я. – И как нам образцы получить? Не хочешь родителей
навестить?
– Несколько
каталогов мне уже передали, – кивнул он назад. – Предварительно уже
можно начинать разговаривать. Посоветуй, с чего начать? Как лучше
сделать, что бы это всё не растянулось на годы, как здесь
любят.
– Так… Так…
Так… Мне нужны каталоги, цены. В ценах надо учесть доставку и
таможенные сборы, если они будут. Надо подумать… И образцы,
всё-таки, хорошо бы иметь.
– Аиша
поедет на каникулы в конце января в Италию, сестра с мужем тоже
приедут к нам повидаться и посмотреть, как мы устроились. Отец всё
убеждает их переезжать в Европу… На обратном пути Аиша привезёт
образцы в Москву.
– Это
долго, – разочарованно посмотрел я на него.
– Это тебе
кажется. Пока разберёмся, как это всё сделать, месяца три пройдёт,
если не полгода, – уверенно ответил Фирдаус. – Раньше февраля
образцы и не понадобятся.
Если сейчас
тоже надо делать сертификаты качества на соответствие союзным
ГОСТам, то образцы, по-любому, будут нужны, – подумал я, но спорить
не стал. Мало ли, чего я не знаю о нынешней системе ввоза и
легализации импорта. Одно ясно, она в плановой экономике может быть
совершенно причудливой…
Въехав во
двор дома, что указал мне Вася, мы сразу увидели нашего негра возле
красного Москвича-407. Мы подъехали и встали рядом.
– Ну,
показывай, – улыбаясь подошёл я к нему и вручил коробку с вискарём
из «Берёзки».
Заглянув в
пакет, он уважительно присвистнул. Но сам глаза от машины не
отводил. Даже импортный вискарь его не отвлек.
– Вот,
прошу любить и жаловать, – гордо показал он мне на это красное
чудо.
Мне сразу
не понравилось, что краска на машине во многих местах отслаивается.
Много ржавчины. Поколупать бы её, посмотреть, что под отслоившейся
краской, но хозяин же потом такой вой подымет.
– Какого
года? – поинтересовался я.
–
Шестьдесят первого, – ответил Вася.
–
Одиннадцать лет, – многозначительно произнёс я. – Ключи есть?
Открыть можно?
– Сейчас
хозяин выйдет, – кивнул он. – Откроет. Вон, уже увидел
нас.