Я кивнула, тоже думала, что надо подготовиться к ужину серьезно. Колечко с защитой это хорошо, но вот от разного рода неприятностей в виде пролитого напитка на платье оно вряд ли спасет.
– Лия, могу я просить еще об одной услуге?
Я заинтересованно вскинула бровь.
– Дело в том, что после официального объявления помолвки у драконов принято проживать в одних покоях.
От слов Андера глаза округлились и перехватило дыхание. Это как в одних покоях?
– Лия, не надо волноваться, – успокаивающе заговорил Андер, – Я обещаю, что не прикоснусь к тебе. Но если после ужина мы не проследуем в одни покои, никто не поверит, что помолвка настоящая и даже кольцо не будет тому подтверждением.
– Но почему ты не сказал об этом до того, как я согласилась на авантюру?
– Я забыл об этом. Мне напомнила матушка, ты к тому времени отправилась в свои покои. У нас будут большие покои, мы даже можем и не встретиться там.
– А спальня тоже будет большая? – зашипела я на Андера.
– Конечно. И очень большая кровать, ты даже не увидишь меня на ней, – ответила драконья морда, вставая из-за стола и делая шаг назад,
Я была взбешена его забывчивостью! Настоящий беспринципный драконище, ну точь в точь такой, как описывают в этих фэнтези. На эмоциях, я схватила со стола тарелку и пульнула ее в Андера, тот ожидаемо увернулся. Ну, держись! Я подскочила и схватила нож в намерении метнуть его. В тот момент, когда нож вылетел из моей руки, Андер уже прикрывал за собой дверь и нож, ударившись о дверь, упал со звоном.
– Ну, драконище! Ну, Андер! Забыл он, зараза такой! Я тебе еще покажу забывчивость! Ты у меня из спальни вылетишь как пробка. Одни покои ему подавай! Будут тебе покои!
Я пыхтела себе под нос, расхаживая по комнате от окна к двери и обратно. В моей голове зрел план, только для начала надо разобраться с этим треклятым ужином. А потом возьмусь за дракона.
Ладно, Лия, не зря тебе баба Нюра, соседка по лестничной площадке, всю жизнь знавшая тебя, говаривала:
«Ты, Лия, со своим упертым характером, железными нервами и мстительностью можешь Москву построить заново».
А говорить это она стала после одного случая. На тот момент мне было пятнадцать лет. Каждое утро кто-то подкладывал\ на коврик бабы Нюры собачью какашку. Ловила я злоумышленника долго и упорно, следя в глазок дверей. Выяснила, что этим занимается мальчишка из соседнего двора. Месть моя была жестока! Пакостил он за то, что баба Нюра отчитала его, когда тот курил в нашем подъезде. Три недели он каждое утро в шесть утра подкладывал какашку «противной старухе», как он выражался, хваставшись своим друзьям.