Мужчина даже ухом не повёл.
— Не собираюсь я звать твоего оберега — ни сейчас, ни после — мы друг другу не нравимся. И вообще, дай поспать спокойно. Ты, кажется, умирать передумала, а завтра у меня тяжёлый день.
Я чуть не задохнулась от возмущения и от души приложила парня подушкой.
— Спать?! Да с чего ты решил, что можешь спать в моей кровати?! Да ещё в таком вот виде?!
— Савелия, — Влад открыл, наконец, глаза и уставился на меня с укоризной, — угомонись. Во-первых, отбой был давным-давно и объяснять ночным стражам, что я делаю в твоей комнате поздно ночью мне не хочется. Во-вторых, я не настолько раздет, чтобы ты так на меня кричала. И в третьих — что вообще на тебя нашло? Голых мужчин никогда не видела что ли?
— Видела! — злобно прошипела я, старательно стаскивая с неожиданного соседа одеяло. — В анатомичке! И ты рискуешь оказаться там же, если сейчас же не слезешь с моей кровати!
— Да куда я слезу-то?! — вполне справедливо возмутился парень. — У тебя ж вся комната два на три метра!
— На пол! — я продолжала упираться, отвоёвывая одеяло по сантиметру.
— Там холодно и неудобно!
— А здесь, значит, тепло и комфортно?!
— Вот именно! — торжественно заявил Проводник, радуясь моей догадливости.
— Ну, Влад! — поняв всю бесполезность собственных действий, я решила сменить тактику. — Владик!
— Да что?!
— Я не могу так спать!
— Господи боже, ну что не так?!
— Всё не так! Как вообще можно уснуть с голым тобой под боком?!
Парень усмехнулся и, очевидно решив, что разумными доводами он меня не убедит, прибегнул к неразумным. А точнее просто сгрёб меня в охапку и крепко-накрепко прижал к своей груди.
— Вот так примерно.
Я поёрзала, стараясь устроиться поудобнее, но «поудобнее» в таком положении не получалось в принципе. Подумала и закинула на него ногу. Исключительно, чтобы жизнь мёдом не казалось.
— Сава, прекрати.
— Что прекратить? — невинно поинтересовалась я, добавляя к ноге ещё и руку поперёк его живота. Хотела было уткнуться носом ему в грудь, но подумала, что это уже явный перебор будет.
— Прекрати меня дразнить, — он ответил, не открывая глаз, но я слышала, что удары сердца у меня под ухом стали тяжелее.
Будь проклято моё женское любопытство и всё, что иже с ним от природы мне причитается!
— Я тебя не дразню, — обиженно буркнула я и переместила руку с его живота себе под щёку. По дороге пробежавшись пальцами по широкой мужской груди.