Я случайно перевела взгляд на полку, верхнюю. Пустая. Игорь не закинул коробку обратно. Коробку с троллем. Поломанным. Я свесилась с дивана, но не сумела нащупать ее на полу и вскочила, чтобы включить верхний свет: до этого комната освещалась лишь отсветом уличного фонаря. Я забыла опустить жалюзи и не задернула шторы, а потом было лень вставать. Сейчас я все это сделала. И только потом пошла на кухню.
Игорь не мог вынести мусор! Зачем?
Мой личный «ящик пандоры» преспокойно лежал в помойном ведре поверх суповых контейнеров. Другого мусора у меня и не бывает… Я вытащила коробку и обтерла со всех боков антибактериальными салфетками.
К счастью, Игорю лень было нести свой бывший подарок с дивана по частям, поэтому он запихнул все в коробку и тряпичная основа тролля осталась, скорее всего, чистой. Сейчас, правда, и на блестящем пластике коробки не было ни пылинки, ни жирного пятна. Открыть? Страшно… Ведь если рассудить, то тролля поломала не я. Значит, это и не на меня обрушатся все тридцать три несчастья…
Мое счастье лежало на подстилке и тяжело вздыхало. Во сне. Главное, чтобы не по папочке!
Я подкинула коробку в руках — сам тряпичный тролль ничего не весил, но пружинка звякнула: выходит, все действительно на месте.
Китайский ширпотреб развалился, скорее всего, от старости. Или от… Неуклюжести дарителя. Вероятно, пружинка застряла, и Игорь применил к ней грубую мужскую силу. Ведь она обязана у него быть. Грубая сила. Не одна ж только нежность!
Снова тряхнула коробкой, и вместе с железкой, что-то ухнуло в груди. Бум… Сердце, упало… Ну и пропади оно пропадом! Мне даром сердечных мук не надо! Настрадалась молча и в одиночку в дурной юности. Когда-то надо начинать жить спокойно. В моем возрасте ценно как раз таки спокойствие. Ни мужа, ни детей — никаких нервов по идее. На мою сестру уже без слез смотреть нельзя. И не только из-за экспериментов на голове. Она еще имеет наглость заявлять, что родители на ней потренировались и сделали потом меня такой распрекрасной! Вот чему она завидует, чему?
Нечего было рожать в восемнадцать от непонятно кого! Еще потом и заявлять старшему сыну, что он сломал ей жизнь. Он! Младенец… Понятное дело, что Антошка свинтил жить к однокласснице еще до получения аттестата о… Ну, да, о половой зрелости… Сейчас доводит своим воспитанием второго. Гошке тринадцать. Сбежит при случае… Потом внуков будет нянчить вместо личной жизни в еще совсем не старости.