И еще пару дней назад я, наверное,
смиренно склонила бы голову и послушала его. В конце концов, Ринат
был для меня недосягаем в течение двух лет. Но только не теперь,
когда он сам проявил ко мне интерес и пригласил на свидание.
— Нет, папа! Я тебя прошу, не
заставляй меня! — выпалила я, бросившись к отцу.
— Но ты даже не знаешь, про кого я
говорю! У меня фото есть. Посмотри, какой парень. Любая бы
счастлива была. Мало того, что богат, так еще и красавец.
Породистый жеребец, — нахваливал своего кандидата папа, даже не
догадываясь, что каждым словом наносил мне ножевые ранения прямо в
сердце.
— Да я даже знать не хочу, про кого
ты. Раз он так тебе нравится, сам за него и выходи, — выпалила я,
разозлившись. — Ты не можешь меня принуждать! Я
совершеннолетняя!
— Раз такая взрослая, докажи, что
можешь принимать взрослые решения, — отрезал отец. — Если ты не
дуришь и соглашаешься, можешь до свадьбы делать, что захочешь. Я
препятствовать не буду. А если так и будешь отпираться, с этого дня
под домашним арестом, и приставлю к тебе охрану, чтобы ты только
занятия посещать могла.
— Папа, мне двадцать лет! Какой
домашний арест? — заорала я, уже не сдерживаясь, чувствуя, как в
глазах уже начинали скапливаться слезы. Сегодня я должна была
встретиться с Ринатом. И я прекрасно помнила, как легко он обо мне
забыл два года назад, поэтому не могла упустить такой шанс.
— Ты все еще моя дочь, — последнее,
что я услышала, прежде чем выскочить из кабинета и убежать в свою
комнату, дав волю горючим слезам.
Выбор у меня был небогатый. Либо
согласиться выйти замуж и иметь возможность видеться с Ринатом.
Либо отказаться и остаться под домашним арестом и постоянным
контролем. И в первом, и во втором случае я теряла шанс построить
отношения с любимым.
Что делать и как поступить, я не
могла решить. Если бы мы уже встречались, то Ринат бы понял мою
ситуацию. Но сейчас, когда я просто каким-то чудом ему понравилась,
я не могла вывалить на него свои проблемы и ждать, что он станет
меня из них выручать.
Ни один парень не будет ждать долго
ту, которую даже не знает. Эти мысли доставляли мне лишь боль и
слезы. И только когда уже больше не могла плакать физически и
немного успокоилась, решила, что здесь может быть только один
выход.
Если отец решил разрушить мою жизнь.
Что ж, я не дам ему это сделать вот так безропотно. Чем больше я
думала, тем сильнее была уверена, что у меня все получится. Стоило
только собрать всю волю в кулак и сделать шаг навстречу жестокому
миру.