И еще пару дней назад я, наверное, смиренно склонила бы голову и
послушала его. В конце концов, Ринат был для меня недосягаем в
течение двух лет. Но только не теперь, когда он сам проявил ко мне
интерес и пригласил на свидание.
— Нет, папа! Я тебя прошу, не заставляй меня! — выпалила я,
бросившись к отцу.
— Но ты даже не знаешь, про кого я говорю! У меня фото есть.
Посмотри, какой парень. Любая бы счастлива была. Мало того, что
богат, так еще и красавец. Породистый жеребец, — нахваливал своего
кандидата папа, даже не догадываясь, что каждым словом наносил мне
ножевые ранения прямо в сердце.
— Да я даже знать не хочу, про кого ты. Раз он так тебе
нравится, сам за него и выходи, — выпалила я, разозлившись. — Ты не
можешь меня принуждать! Я совершеннолетняя!
— Раз такая взрослая, докажи, что можешь принимать взрослые
решения, — отрезал отец. — Если ты не дуришь и соглашаешься, можешь
до свадьбы делать, что захочешь. Я препятствовать не буду. А если
так и будешь отпираться, с этого дня под домашним арестом, и
приставлю к тебе охрану, чтобы ты только занятия посещать
могла.
— Папа, мне двадцать лет! Какой домашний арест? — заорала я, уже
не сдерживаясь, чувствуя, как в глазах уже начинали скапливаться
слезы. Сегодня я должна была встретиться с Ринатом. И я прекрасно
помнила, как легко он обо мне забыл два года назад, поэтому не
могла упустить такой шанс.
— Ты все еще моя дочь, — последнее, что я услышала, прежде чем
выскочить из кабинета и убежать в свою комнату, дав волю горючим
слезам.
Выбор у меня был небогатый. Либо согласиться выйти замуж и иметь
возможность видеться с Ринатом. Либо отказаться и остаться под
домашним арестом и постоянным контролем. И в первом, и во втором
случае я теряла шанс построить отношения с любимым.
Что делать и как поступить, я не могла решить. Если бы мы уже
встречались, то Ринат бы понял мою ситуацию. Но сейчас, когда я
просто каким-то чудом ему понравилась, я не могла вывалить на него
свои проблемы и ждать, что он станет меня из них выручать.
Ни один парень не будет ждать долго ту, которую даже не знает.
Эти мысли доставляли мне лишь боль и слезы. И только когда уже
больше не могла плакать физически и немного успокоилась, решила,
что здесь может быть только один выход.
Если отец решил разрушить мою жизнь. Что ж, я не дам ему это
сделать вот так безропотно. Чем больше я думала, тем сильнее была
уверена, что у меня все получится. Стоило только собрать всю волю в
кулак и сделать шаг навстречу жестокому миру.