Юноша – совсем молодой парень,
глазами которого я наблюдал за происходящим, в один глоток допил
остатки вина и уже подставил кубок к услужливо подбежавшей
официантке.
Эй, остановись, куда тебе еще?! –
мысленно воскликнул я, но обращение мое до владельца тела не дошло.
А если и дошло, то он не обратил внимания, настолько нагрузился
красным сухим. Да, вкус я почувствовал – я вообще все отлично
чувствовал, словно в своем собственном теле нахожусь.
– Тост, ваше королевское высочество?
– обратился ко мне гражданин во фраке.
Тост его высочество сказать
возжелало. Подгоняя окриком официантку, он покачнулся и навалился
на нее, с трудом удержав равновесие. Рука девушки дрогнула и
несколько капель попало «мне» на тыльную сторону ладони, запачкав
белоснежные манжеты рубашки, выглядывающие из-под обшлага синего
мундира. Не обратив на это внимания, его пьяное высочество тяжело
поднялось со своего места.
Заскрежетали по полу отодвигаемые
стулья – гости и свита спешно поднимались на ноги. Подняв массивный
золотой кубок, юноша повел взглядом по собравшимся, с трудом
фокусируя периодически мутнеющий взгляд. Вместе с ним осматривался
вокруг и я.
Зал большой, вокруг разные люди
разных национальностей. Под сводами вереница флагов – узнаваемые
российский, французский и итальянский триколоры, британский Юнион
Джек, красный турецкий с полумесяцем, странный черно-желтый – как
испанский, только вместо красных полос черные, и ниже десятки
флагов поменьше, многие похожи на военные штандарты; но выше всех
висит черное полотнище с агрессивно-красным знаком биологической
опасности. Вот это поворот, но толком я не присмотрелся – тело уже
пьяно покачнулось, вереница флагов из поля зрения пропала.
Я вдруг осознал, что не только слился
в восприятии с телом, но и постепенно начинал воспринимать его
мысли. Тяжело шло: картинки-образы мутные, а мысли пьяные, к тому
же в голове юноши мешался русский и еще один незнакомый язык –
шведский, похоже.
Но зато я прекрасно чувствовал эмоции
– оглядывало тело всех остальных с нескрываемым презрением, к
которому густо мешалось раздражение. Вызывали его некоторые гости,
как вот эта группа офицеров Северной экспедиции – русские из
лейб-гвардии Финляндского полка и британцы из 11-го гусарского,
потому что смотрели они на меня как на экспонат в зоопарке. Нет, я
уже вижу, что многие в этом зале исподтишка бросают на юное тело
отнюдь не уважительные взгляды, но именно эти господа небрежения
совсем не скрывают. Ну и еще бояре, которые на мое королевское
высочество просто не смотрят, как будто нет меня здесь!