За неё можно было не беспокоиться, ведь камень забвения стёр
только последний час.
Когда я проводил взглядом старушку, и она скрылась за углом,
направился обратно в дом посла. Мне нужно было стереть память его
дочери.
Семья мирно ждала меня на заднем дворе.
— Оосава-сан, с вашими проблемами покончено, — сказал я, подойдя
к послу, — осталось лишь одно дело, — я кивнул на его дочку,
которая посматривала на меня изучающим взглядом.
Оосава-сан кивнул и сделал шаг в сторону.
— А где пёсик? Вы его осмотрели? — жалостливо спросила
девочка.
— Да, с ним всё хорошо, — я наклонился к ней и достал из кармана
камень забвения, предварительно приказав ему стереть память за
последние три часа, — ты можешь передать пёсику эту игрушку после
моего ухода? — я протянул ей артефакт.
Девочка довольно улыбнулась и протянула ко мне свои маленькие
ладошки.
Как только камень прикоснулся к её коже, девочка захлопала
глазками. Артефакт работал безотказно. Конечно, его же недавно
заряжали в отделе конспирации.
— А вы кто? — спросила Ая, держа открытую ладонь на вытянутой
руке.
— Друг твоих родителей, — я снова улыбнулся девочке, — спасибо,
что придержала мою вещь, — я взял камень из её рук и быстро убрал в
карман.
Девочка растерянно посмотрела по сторонам. Жена посла взяла её
на руки и понесла в дом.
— Мацуда-сан, я хочу выразить вам отдельную благодарность за ваш
профессионализм, — с довольной улыбкой протянул посол, — за то, что
вы обнаружили ёкая в моём доме. Не зря вас приняли на эту
должность. Подождите здесь одну минуту, — Оосава-сан зашёл в дом и
вышел через минуту, как и обещал.
В руках у него был серый конверт, который он протянул мне.
— Что это, Оосава-сан? — спросил я, подозревая, что в конверте
купюры.
— Это оплата, Мацуда-сан, — подтвердил мои догадки посол.
— Но за услуги корпорации всегда платят перечислением на
расчётный счёт, Оосава-сан, — я уважительно отказал ему, — я не
могу принять эти деньги.
Правда, не мог. Если начальство узнает, то меня выпрут пинком из
корпорации.
— Это лишь оплата за второго ёкая, — пояснил он, — моя отдельная
благодарность.
— Извините, Оосава-сан, но мне по уставу запрещено принимать
деньги от клиентов, — я настоял на своём.
В Японии постоянно все кланялись и извинялись. Ничего
унизительного в этом не было, это часть культуры. Хотя отец
рассказывал, что именно к ней привыкал дольше всего после переезда
из России.