А затем сбрасывает звонок. Я шумно выдыхаю, прикрываю глаза,
пережидая приступ особенно сильной злости. Нет, в таком состоянии
идти к Эле нельзя. Опять сорвусь, наговорю ей всякого. А она
устала. Хотя молча терпела, конечно. Сильная девочка.
Так, опять куда-то не туда понесло. Черт…
Черт-черт-черт!
На всякий случай проверяю мобильный - даже пытаюсь позвонить
разок-другой, но, конечно же, безрезультатно.
Чуть успокоившись, вдруг ловлю себя на мысли - а что если и
правда воспользоваться случаем? Ведь когда ты ни на что не можешь
повлиять, глупо дергаться. Может, и правда - это знак? Что надо,
наконец, закрыть гештальт и двигаться потом дальше?
Стоит лишь допустить эту мысль, как внутри занимается странное
томительное предвкушение. И связано оно совершенно не с баней или
возможностью не держать руку на пульсе.
Неееет. Дело в девушке. Вот только…
Снова чертыхаюсь и иду проверять, где она и что делает. Но я
оказываюсь совершенно не готовым к той картине, что увижу - Эля
лежит в кресле, заснув и свернувшись так, что во мне просыпается
незнакомая до этого момента нежность.
Да, наверное, так это и называется.
Перевожу взгляд на окно, там уже начинается смеркаться. И
по-хорошему бы надо разбудить помощницу, объяснить ей, что и как.
Но вместо этого я ищу предлог, чтобы дать ей еще отдохнуть и иду
включать обогрев в доме.
Раз уж Мирон не чешется сюда ехать раньше завтрашнего дня, надо
как-то обустраиваться. И если мы слегка разнесем его дом - пусть
потом не возбухает.
Справившись с первоочередными работами, возвращаюсь в гостиную и
сажусь в кресло напротив Эли. Смотрю на нее, вспоминая тот вечер
корпоратива. Чувствую, что контроль начинает ускользать, что
накрывает меня опасными эмоциями. Эля двигает поврежденной ногой и
морщится, но не просыпается. И тут я понимаю, что облажался, и
вообще-то надо проверить, что с ее травмой.
В итоге иду будить спящую красавицу. Правда, в ответ я
получаю:
- Боже, вы мне даже во сне не дадите покоя? - ворчит Исаева. -
Что опять не так? Документы переделать? - и столько обиды в ее
голосе, что я начинаю испытывать чувство вины. Что, неужели я
настолько ее загонял? Перегнул, пока зарывался в собственном
раздражении?
- Эля, у нас проблемы, - говорю, чтобы хоть как-то до нее
достучаться и пресечь этот неловкий момент. И это срабатывает - она
резко открывает глаза, а наши лица в этот момент оказываются
близко. Пожалуй, даже опасно близко.