Дальнейшую мою жизнь можно было назвать существованием. Каждое утро словно зомбированная шла на работу, накладывая половину тюбика тонального крема на лицо, чтобы скрыть черные круги под глазами и натягивая маску добродушия на лицо. Слушая полную белибердень своих клиентов, думала лишь об одном – я не хочу дальше так жить...
– Скажешь тоже! – женский визг вклинился в мои мысли, приводя в чувства и вовремя, так как с каждой секундой я все больше погружалась в вязкую жижу депрессии из которой отчаянно пыталась выбраться.
– Екатерина Дмитриевна! Вы видите? Видите?! – полыхал гневом мужчина. – Она совершенно не хочет меня слушать!
– Да что тебя слушать? Несешь всякую ахинею! – вновь взвизгнула блондинка.
С трудом отсидев оплаченное этой супружеской парой время, я их любезно выпроводила за дверь кабинета, мило улыбаясь.
«Это были последние на сегодня и слава богам, так как больше я просто не выдержу».
Закрыв дверь кабинета на ключ, я покинула здание, не желая возвращаться в пустую квартиру, в которой меня никто не ждет.
«Может, усыновить ребеночка?»
Данная мысль уже не раз посещала мой измученный мозг, и с каждым днем я все сильнее склонялась к этому.
Больше года я не садилась за руль, так как боялась попасть в аварию, ведь стоило только остаться одной, как слезы тут же давали о себе знать, нескончаемым потоком стекая по щекам.
До работы и обратно ездила на общественном транспорте. И сегодняшний день не стал исключением.
Неспешно брела по расчищенной от осенних листьев брусчатке, ни на чем не концентрируя внимания. Шум проезжающих мимо машин и разговоры обгоняющих меня людей воспринимала отстраненно, обещая себе, что смогу прийти в норму. Смогу стать счастливой и познать радость материнства, пусть малыш и будет из детского дома…
Краем глаза уловила какой-то блеск и недовольно сощурилась. Словно кто-то играл зеркалом, направляя солнечный луч мне в лицо.
Вновь ослепляющее сияние, и я вскинула взгляд, прикрываясь ладонью.
Увиденное заставило сердце больно сжаться.
На самом краю тротуара стояла коляска, в которой сидела маленькая кроха, заливисто хохоча и усердно потряхивая светящуюся погремушку. Именно эта игрушка и слепила мне ранее глаза.
Горько вздохнув, только хотела отвести глаза в сторону, чтобы не рвать и без того свое раненое сердце на части, как коляска чуть наклонилась вперед, съезжая передними колесами на проезжую часть.