- Я не думала, что смогу когда нибудь забеременеть. - девушка
жалобно посмотрела на подругу. - Мы с Толей несколько раз пытались,
но ничего не получалось. Я думала причина во мне. Хотя врач и
говорила обратное.
- Ну как выяснилось, не в тебе. - констатировала очевидное Марго. -
Что теперь собираешься делать? Будешь сообщать Воскресенскому о
ребёнке?
- Я не хочу его больше видеть, никогда! - едва Вероника вспомнила о
Вадиме, как её глаза в миг наполнились слезами.
- Это я, конечно, понимаю. - согласилась Марго с подругой. - Но он
имеет право знать, что скоро станет отцом. Или ты не собираешься
оставлять ребёнка?
- Собираюсь, конечно, - Ника тут же вытерла слезы, - малыш не
виноват, что его отец настоящий подлец.
- Ну тогда тем белее. Ты его к себе в постель не тащила, всё что
между вами произошло, чисто его инициатива. Так что пусть отвечает
за то, что натворил! - решительно сказала Маргарита.
Ника прекрасно понимала, что её подруга права, но она категорически
не хотела, чтобы Вадим Воскресенский снова появился в её жизни.
***
- Ника, да пойми ты, - Маргарита взяла её за руку, - тебе сейчас
будет очень тяжело. Ты одна, без работы, с ребёнком на руках. Я
уезжаю, и пока даже не знаю на сколько. Папе снова стало плохо, мне
нужно быть там. Ты естественно будешь жить здесь столько, сколько
будет нужно. Но тебе нужна помощь.
- Я всё прекрасно понимаю, - Вероника
опустила глаза. – Но я не хочу его видеть, никогда больше. А что
если я расскажу ему про ребёнка, и тогда он отправит меня на
аборт.
- А что если наоборот, заберёт тебя к
себе и будет растить с тобой вашего малыша? – предположила
Марго.
- Но тогда мне придётся видеть его
каждый день! – Ника закрыла лицо руками и заплакала.
- Ника, родная моя, - Марго обняла
подругу и стала гладить её по голове. – Сколько же на тебя всего
навалилось. Бедняжка, моя. Но вот увидишь, всё будет хорошо. Вот
увидишь. Я же не говорю, что сейчас нужно бежать к Воскресенскому.
Ты для начала сама должна свыкнуться с этой мыслью, что ты теперь
ни одна. Сама решишь для себя, как сочтёшь нужным. А сейчас
успокойся и давай кушать.
Вероника понимала, что её подруга
права. Теперь она ни одна, и теперь она в ответе не только за себя,
но и за своего ребёнка, которого сейчас носит под сердцем. Но
сейчас в голове её была каша, а в сердце бушевала ненависть к
Воскресенскому и обида на Анатолия.