За честь той недостойной женщины я не
вступался – как раз наоборот. Торжество демократии – и вот, в
компании одной, кто-то стал распространяться про эту самую, и про
ее «подвиг». Кто помнит сейчас, про «самолетное» дело семьдесят
третьего, когда банда каких-то сволочей, желая удрать на
«свободный» Запад, заговор составила, самолет пассажирский в
Пулково захватить – оружием запаслись, взрывчаткой, готовы были на
все, «лучше умрем, чем будем жить в совдепии». Но КГБ не спало,
повязали всех в аэропорту - в конце восьмидесятых книга вышла в
серии «Чекисты», где про все это подробно рассказывалось. Так
Боннэр (чего я тогда не знал) оказывается активно защищала этих
бедных-несчастных – и манифест их за бугор передала, чтобы там
волну поднять.
Так я спросил, сначала мирно – в
самолете том сколько посторонних было, людей наших, наверное и
женщины, дети тоже? Кому-то свободы захотелось – моя воля, гнал бы
я их туда поганой метлой, если сами выбрали. Но людьми
непричастными, зачем рисковать? А если бы среди них ты сам был, или
твои родные, твои друзья?
А тот сразу в крик. Дескать, свобода
того стоит, эти герои хотели свободы для всех, на своем примере, не
было у них выхода другого, за свободу надо воевать, а на войне
всегда жертвы, каждый счастлив должен быть в борьбе этой свою жизнь
отдать, а не просто на пенсии подохнуть, ну если он не тупая
имперская военщина с чугунными мозгами и устаревшим патриотическим
мышлением «мы-они». Или ты просто испугался, морячок, в штаны
наложил от мысли, что летишь вот так, и тебя? И с такой армией мы
еще кому-то грозили?
Ну я ему - в морду. Двадцать лет,
кровь горячая – а головы холодной еще нет. В милиции мне популярно
объяснили, как я неправ – у нас демократия сейчас, перестройка,
Боннэр эта в героях и в самые верха вхожа, так что для тебя же
лучше оформить как простую «хулиганку», выпили, повздорили. За
«политику» ты точно из училища своего вылетишь – а так, с кем не
бывает? Прочти – и подпиши.
Так состоялось столкновение
М.П.Лазарева с реальностью. Нет я и раньше знал, что не все в жизни
так, как на плакатах. Но – идея сама была свята. А если теперь
оказывается, что сволочь гордится за то что сделала, а закон ее
защищает, это как?!
Я тогда подписал. Очень не хотелось
быть отлученным от моря. Будущее, по примеру отца и деда, казалось
мне ясным и прекрасным, не хотелось его ломать. Подписал – хотя сам
после себя презирал. Таким вот был, максималистом.