Утром проснулась за рабочим столом. Прекрасно, даже не заметила, когда носом клевать стала.
Сонно потянувшись, разминая мышцы, я прошла к окну и распахнула шторы, тут же зажмурившись от ярого солнца.
― Господи, как же я люблю весну! ― счастливо прокричала я, прекрасно зная, что в семь утра мама уже не спит.
И, как доказательство, в двери постучала мама.
― Доброе утро, доченька. Завтрак на столе.
― Спасибо, мамуля, я уже иду. Только умоюсь.
Ох, скорее бы совсем потеплело, вот бы я надела кожаную куртку, платье и ботинки. А то надоело таскать пуховик и десять кофт.
Быстро привела себя в порядок в ванной и пошла на запах еды к маме.
― Вот ты, мам, говоришь: замуж, мужчина, семья. А зачем оно мне надо, когда ты мне такие завтраки готовишь? Выйди я замуж, тогда мне придется готовить, ― хмыкнула и поцеловала маму в щеку. ― Доброе утро.
― Я, между прочим, еще и внуков хочу.
― Так, все, мам, разговор закрыт. Мне тридцать, о каких детях речь?
Говорить на эту тему я особенно не желала. Не получилось у меня родить раньше, а теперь уж говорить не о чем.
― Тридцать, не пятьдесят! А у нас сейчас и в шестьдесят рожают.
― Ну это не про меня. Все, приятного нам аппетита.
На работу я приехала в половине девятого. Переоделась в медицинскую форму, посмотрела чек лист и с отличным настроением пошла к своим подопечным. Пациентами я их не называю. Как‐то грустно это звучит. А эти прекрасные люди очень хорошо ко мне относились, и некоторые считали меня своим другом.
Зайдя в две палаты, отметила на бумаге галочкой тех, кого уже посетила. Женщину из тридцать седьмой можно уже выписывать.
Так‐так, а вот здесь мой новенький. Ох, буду делать из него новенького, потому что оставлять людей в такой ситуации было бы слишком грешно.
На всякий случай постучала в палату и, не услышав ничего в ответ, тихо вошла внутрь.
― Здравствуйте. Меня зовут София Геннадьевна, я ваш врач‐реабилитолог.
Подняв взгляд, я ошарашено застыла на карих глазах знакомого мне мужчины.
― Вы?
А в ответ было не вежливое приветствие, нет. Схватив дрожащей рукой цветы с тумбочки, он запулил их прямо в меня.
― Оу, ― я поправила волосы, которые потянулись из прически благодаря ветке цветов, и, выпрямившись, приветливо улыбнулась: ― И вам добрый день, Никита Тимофеевич.
Я прошла к его кровати и, поставив поближе стул, присела. Мужчина выглядел не очень довольным. Не то чтобы он должен радоваться, учитывая его общее состояние, но и вот так меня еще никто не встречал. Букетом в голову. Получите, распишитесь. Романтика, едрит твою налево.