Во время блужданий мне жутко захотелось в туалет. И тут я
внезапно ощутил сакральную связь мочевого пузыря с тем самым
внутренним маяком, который вот уже час так страстно хотел
настроить. Потому что туалет типа сортир нашёлся просто мгновенно,
гораздо быстрее, чем возникли мысли о том, что нужно что-то делать,
чтобы не оконфузиться. Ещё бы на столовую набрести, чтобы пожрать.
Тут при мысли о еде, в животе очень громко заурчало. Похоже, на
губе не слишком-то хорошо кормят господ курсантов. Правильно, не
хрен их раскармливать. Будущие офицеры должны быть голодными и
оттого злыми, и решительными. Я даже рассмеялся от этих мыслей. Ну
что же, кажется, начало моего восстановления положено. Во всяком
случае, чувство юмора ко мне начало понемногу возвращаться.
С этими мыслями я свернул в очередной коридор, надеясь, что
он-то точно приведёт меня к выходу.
Мои надежды не оправдались. Такой перспективный коридор вывел
меня в следующий, к счастью более короткий. Здесь я ещё не был ни
разу, но, судя по ощущениям, все эти коридоры должны будут уже
очень скоро закончиться. Не такое уж и большое здание, чтобы
бродить по нему до бесконечности. А не обошёл я первый этаж
целиком, только потому, что много раз проходил по одним и тем же
коридорам.
Толкнув очередную дверь, я вошёл в большую комнату и огляделся.
Это была явно казарма. И в отличие от остальных помещений, она была
обитаема. Возле одной из кроватей стоял долговязый парень, лет
восемнадцати-двадцати на вид. Одет он был в такую же кадетскую
форму, что была на мне, только не в мятую. Парень в спешном порядке
собирал немногочисленные вещи в чемодан, лежащий раскрытым на
кровати. Больше никого в казарме не было. Похоже, все уже
разъехались в долгожданный отпуск с последующей практикой, какой бы
она ни была.
— О, Давыдов, а я-то думал, что тебя вовсе не отпустят, —
поприветствовал меня долговязый тип. Повернувшись в мою сторону, он
расплылся в улыбке и даже перестал собирать вещи. Правда, уже через
полминуты снова принялся набивать чемодан. При этом парень не
спускал с меня глаз, продолжая болтать. — Когда, то дерево на
варана княгини… Хрясь! — я даже вздрогнул, словно это на меня
что-то упало. — Мы думали, что всё, конец твой подошёл. Я вообще
предположил, что княгиня Гнедова тебя собственноручно зонтиком
заколет до смерти, а останки скормит своим песцам. Мы даже
поспорили немного с ребятами. Они утверждали, что ты пойдёшь на
корм свиньям, и песцам не достанется ни одного кусочка.