Но
только для начала не помешает узнать побольше о его мире, древний
призрак был не уверен, что после ритуала поглощения удастся
сохранить память смертному, поэтому принялся изучать его
воспоминания. Стоило углубиться, как тень накрыло волной чуждых
понятий и эмоций…
«…
гигантские железные птицы с ревом проносящиеся по небесам…
невообразимые толпы народа, идущие по делам в воздушной гавани…
огромные города без конца и края… здания-башни, упирающиеся в небо
могучими стражами… странного вида металлические повозки,
бесконечной лентой, уходящие за горизонт… утопающие в огнях
невиданные городские кварталы…»
Все
это оказалось настолько чуждым и непонятным, что Га-Хор смешался,
не зная как реагировать. Никогда прежде он не видел ничего
подобного. Другой мир был ужасен в своей непохожести на привычный
порядок вещей, и в то же время прекрасен из-за своей новизны.
Призрак не заметил, как начал с увлечением просматривать чужую
жизнь, впитывая ее словно губка.
Но о
первоначальной задаче он не забыл, параллельно плетя колдовскую
сеть внутри разума жертвы для проведения обряда разделения и
поглощения силы. Действовать оказалось неожиданно трудно,
сказывались прошедшие века, но процесс шел, обволакивая сознание
чужака невидимой паутиной, должной высосать из него части
сознательной жизни.
В
последний момент Га-Хор передумал и решил оставить часть
воспоминаний смертного себе, слишком интересны оказались знания о
другом мире. Это стало ошибкой, решившей исход. Переделывая
плетение, он не заметил, как жертва очнулась, поняла что происходит
и начала сопротивляться.
Поднялась яростная борьба. Нити заклятья
рвались, часть перешла на самого Га-Хора, энергия, должная
завершить обряд, потеряв ориентир начала расползаться, изменяя суть
заклинания.
Отчаянное сопротивление жалкого
смертного оказалось неожиданно сильным. Это привело призрака в
ужас, он вдруг понял, что происходит – они с жертвой поменялись
местами. Но хуже всего Га-Хор Куэль Ас-Аджар оказался не так силен,
как о себе думал. Последние победы над перепуганными купцами
внушило ложную уверенность в собственном превосходстве, и теперь за
это следовала расплата. Он пытался, но уже был не в состоянии
остановить развернувшийся на сто восемьдесят градусов процесс
поглощения.
Жалкий вой, полный тоски, сотряс ментальные
основы формировавшей личность, но до этого никому уже не было дела.
Мир любит победителей и презирает неудачников, считавших себя
сильней остальных.