Ух… Я даже порадовался что фотографий с женщинами больше нет. И
чего он с Анной Сергеевной не сфоткался? Она ведь очень
фотогенична!
Нашёл фотоальбом. Но в альбоме с фотографиями всё оказалось ещё
скучнее, чем в зеркале до появления Элвиса. Награждение почетной
грамотой, фото с группой девушек, причем пунцовый Валерий Петрович
встал от них в стороне, будто находился не с прелестными
созданиями, а со стаей тигров. Хотя, чуяло моё сердце, тучная
женщина, время от времени мелькавшая на снимках, определенно не
разрешала выстраивать Валере свою личную жизнь.
Я кинул альбом в кучу с одеждой — с этого момента тело учителя
заживёт новой жизнью, уж я-то об этом позабочусь! Можно было бы
закатить вечеринку, но, как известно, успех любой вечеринки зависит
от подготовки, а я ещё недостаточно знаком с этим миром и его
прекрасными обитательницами.
Да и день сегодня оказался и без того достаточно весёлым.
Пожалуй, можно и отдохнуть. Набраться сил, так сказать. И заодно
заняться изучением правил магии местного мира.
Стоило начать искать признаки проявлений местного мироздания,
как моё тело почувствовало вызов. Меня резко дёрнуло и потащило
куда-то вверх, прямо сквозь потолок. В следующий миг я очутился на
облаке, напротив меня восседала прекрасная статная женщина. Её
волосы струились по плечам, словно красивейший водопад, а тонкая
осиная талия и острые скулы добавляли строгому образу
неотразимость.
— Привет мам, — тут же сориентировался я и развалился на пышном
облачке пролетавшем мимо. Наверное, меня будут ругать, но я всё
равно рад видеть свою прекрасную мамочку. — Ты всё так же
прекрасна, будто тебе не пара тысяч лет, а мы виделись только
вчера.
На самом деле, мама никогда не выходила на связь без весомой
причины. Главное — принять расслабленное положение и не подавать
вида, что у меня тут некоторые трудности.
— Здравствуй, Космос, — проговорила женщина, изобразив
полуулыбку. — Как учёба?
— Прелестно, — театрально разведя руками, ответил я.
Безусловно, я переигрывал. Даже нервно рассмеялся. Ух…но под
таким тяжёлым взором это не мудрено. Да и так понятно, что всё
плохо, не зря ведь она меня вызвала.
— Что у тебя за вид, почему ты снова не в своём теле? И где твоя
домашняя одежда? — принюхалась, — ты еще и не в Олимпии!
Вот ничего от неё не утаишь. Домашней одеждой мы называли свои
тела полубогов.