Она моргает. Встряхивает волосами. Уточняет:
- Вы шутите?
- Разумеется, нет.
- За неделю я не успею.
- Успеете, если захотите, - убираю смятый платок в брюки. - Если будете работать. А не заниматься тем непотребством, в которое я сунул нос, - подкол вылетает сам собой.
Не глядя на нее больше, поднимаюсь наверх.
Налажал. Хуже нет ада - когда в тебе видят школьного учителя с дурацкими присказками "накраситься не забыла, а учишься на двойки". Фу. У нас тут совсем другая политика, воспитывать чужих детей нафиг не уперлось, но сударыня огорчила второй раз за день. А казалась таким одуваном - дунь и полетел белый пух.
В аудитории пока никого нет. Запираюсь. Дверь отрезает беспокойный гул коридора и в уши загружается доза тишины, о, бесподобно. Основные занятия идут утром и днем, а щас половина малолетних придурков мажут лыжи до дома. Прощайте, друзья.
Сажусь за стол, отпиваю кофе, морщусь - невкусно, звоню Маше.
- Аллоу, - после напряженных гудков тянется ее голос в динамике. Моя музыка. - Саш, ты? Давай кратко, мне некогда.
- Ты поговорила с Егором на счет моего предложения? - верчусь в кресле.
- Да. Он не хочет.
- И все? - усмехаюсь. - Весь твой ответ?
Толкаю палец между пластинами жалюзи и выглядываю в окно. На улице снежно-темно, снег валит с черного неба и пляшет в оранжевом свете фонарей, дворник скребет лопатой, расчищая дорожки. Красота, как на открытке.
И тут какой-то болван, дрифтуя, стартует с парковки.
Ох, как же они меня бесят.
- А что еще? - недовольно переспрашивает Маша. - Я спросила, он ответил. Я предложила подумать, он отказался.
- Ты сама не хочешь, чтобы он со мной ехал, да, дорогая? - ладонь потеет, перехватываю телефон другой рукой. - Так и продолжаешь сына против меня настраивать?
- Милый, у тебя опять паранойя, - по интонации представляю, как она закатывает глаза. - Просто Егор умный парень, и его твои заскоки заколебали.
- Понял, - вернусь еще к этому. - Может, увидимся завтра? - меняю тему. - У меня два выходных.
- Зачем?
- Соскучился.
- Саш, - она делает паузу. А у меня мотор долбит быстрее. Она вздыхает. У меня выступает пот на лбу. Она говорит, - Полгода. Полгода, как мы развелись, ты зря надеешься. Извини, мне пора. Пока.
Она сбрасывает. Сжимаю сотку до треска чехла. Гнев сходит лавиной, на сверхскорости и хана рассудку, готов прыгнуть в тачку, приехать и задушить и ее, и Егора, а после мыло и веревку, и следом за ними.