Через несколько минут заходит довольно приятный мужчина лет сорока с маленьким животиком, но достаточно крепкого телосложения. Заходит с бутылкой воды и чашкой. Такой привычной, домашней чашкой... что меня на секунду бросает в холодный пот. Я на короткое мгновение мысленно оказываюсь дома, в безмятежном прошлом. Мужчина наливает в чашку воды и ставит передо мной. А я и не понимала, насколько меня мучает жажда. Одним махом выпиваю почти всю. Мужчина, улыбаясь, наливает ещё и ставит передо мной бутылку, а после садится в своё рабочее кресло.
Следователь с сосредоточенным лицом включает ноутбук и берет какие-то бумажки. Ставит на запись наш разговор, сосредотачивая внимание на мне. Сначала он задаёт общие вопросы: как меня зовут, какого года рождения, где живу. А потом спрашивает, знаю ли я людей, с которыми ехала в машине. Говорю, что нет. Я действительно не знаю, только догадываюсь, что это охрана банды. И зачем они им понадобились?
После полицейский задаёт вопрос, который я совершенно не ожидала услышать так сразу:
– Что вы знаете об убийстве вашей семьи? – и смотрит в глаза.
С мгновение думаю. Стоило бы рассказать правду, решиться. Но не следователю. Мне нужен кто-то выше рангом, ведь и преступники не рядовые.
– Мне есть что рассказать. Но попрошу вас провести меня к вашему руководству.
Полицейский рассматривает меня пристально, прищурив глаза. Затем встаёт и говорит:
– Пойдём.
Мы спускаемся на первый этаж. Проходим мимо приёмной. Каким-то шестым чувством ощущаю потребность поднять глаза и посмотреть левее. Застываю. Ноги наливаются свинцом. Глаза распахиваются до боли.
– Вова...
3. Глава 3
Одними губами шепчу его имя... Вова сидит в наручниках на стуле под надзором полицейского, задающего ему вопросы. Я не понимаю, почему Вове не оказывают медицинскую помощь и почему он в наручниках...
Я бесконечно рада, что он жив. Я еле сдерживаюсь, чтобы не броситься к нему, не обнять, не выдать себя с потрохами... Ведь я понятия не имею, почему мне просто задают вопросы, а Вову допрашивают. Но я должна это выяснить...
– Подождите, – обращаюсь к участковому. – А почему тот мужчина в наручниках? И почему ему не оказывают медицинскую помощь?
– Он подозреваемый. А что? – мужчина вопросительно смотрит на меня.
– Вообще-то, он пытался меня спасти, – говорю в сердцах и встречаюсь с родными голубыми глазами. На мгновение удивлёнными, с печальным отблеском, едва заметной улыбкой – и снова равнодушными.