– Ага, – киваю. Ну, я с детьми общаться умею. У моей двоюродной сестры сын есть. Я с ним уже нанянчилась. А тут… Да как два пальца об асфальт! – И сколько я должна сидеть с ней?
– Пока я не найду новую няню, – пожимает плечами.
– Я надеюсь, ты её не сто лет искать будешь, – отношусь к его словам очень скептически. Знаю я его. Любитель игр. Извращенец. А ещё хитрец и…
Да тут ещё столько можно перечислять, мне одного часа не хватит!
– Я очень щепетилен к выбору няни.
– Настолько, что даже готов взять няню с улицы, – закатываю глаза. Интересно, а где её мама? Тоже работает, как и Марат? Трудится там, пашет.
А что, если у них семейный бизнес?
Марат – директор, а её мама… Стриптизёрша??
Тьфу! Зачем я вообще об этом подумала?
– Тебя выбрала Снежка, – хмыкает. – А я не сомневаюсь в выборе дочери.
Я фыркаю, пытаюсь выбраться из его хватки.
– Ладно, я пойду. Скинешь мне всё в сообщении.
Мне бы уйти поскорее. А то неловко вот так вот стоять.
Вырываюсь, но меня снова перехватывают.
– Куда? – строго произносит. Ой, когда мы успели с того тона перескочить на этот? Мне тот больше нравился. Игривый, непринуждённый.
Он снова прижимает к себе, но уже настолько близко, что я касаюсь своим животом его каменного и рельефного торса. Кажется, я каждый кубик чувствую…
– Ты сегодня очень сильно провинилась. Бегала от меня, ещё и телефон отключила.
Ну да, было…
– Я ненавижу, когда меня игнорируют и бегают от меня, – глаза злым огоньком блестят.
– Что хочу, то и делаю, – отвечаю уверенно.
– Я тоже придерживаюсь такой позиции. А сейчас…
Он останавливается.
И эта секунда для меня тянется мучительно долго.
Пока он не выдыхает страшные слова, от которых сердце замирает:
– Я хочу тебя наказать.
Н-наказать?
Он спятил, да?
– Знаешь, – бью его по стальной груди. Каменная… Твёрдая… Матерь божья, за что такому говнюку такое тело? – Наказывай жену свою, пожалуй.
– Хм, – сводит брови в переносице. – Так вот чего ты от меня бегаешь… Мы живём раздельно и давно не вместе. Поэтому я могу себе позволить развлекаться с одинокими няньками. Парень есть?
Я не слышу половину его слов. Особенно после того, как он говорит, что в разводе.
– То есть ты – отец-одиночка? – на всякий случай уточняю. А в груди неописуемый восторг поднимается.
– Ну, – кажется, у него сейчас мозг взорвётся. – Вроде того.