— Д-да, Наофуми-тян, мы отрезали её от канала, она жива, но без
сознания. Похоже, что эта форма ей больше не доступна… Пожалуйста
успокойся… Нам нужно отступить, чтобы… — Ей не дали закончить.
— Н-НЕТ! *Выдох*, нет, уходите… УХОДИТЕ СКОРЕЕ ВЫ ВСЕ! — Щита
разрывало от гнева и ненависти, он развернулся к троице нападавших,
чтобы безумным взглядом перекошенного гневом лица посмотреть в
глаза лже-богине.
— Хи-хи-хи, вот оно! Вот, такое прекрасное личико, а всего-то и
надо было что сжечь эту маленькую скотинку. Хи-хи-хи! — Лже-богиня
элегантно прикрыла рот.
Часть защитников отступила, их прикрывали оставшиеся четверо
святых героев. Рафталия кое-как приподняла веки и взглянула в спину
Наофуми, выставившего свой щит и убившего целый десяток понесшихся
им вслед бойцов авангарда. Наофуми сгорал… сгорал в огне
собственной ненависти, а вместе с ним горели и его враги. Даже в её
спутанных мыслях само собой всплыло старое слово: «Демон». Никак
иначе его нельзя было назвать тогда.
Бой продолжался ещё пару часов. Стороны были равны и поэтому, то
отходили, а то напротив, наступали. В отличии от авангарда,
защитники мира старались всеми силами сохранять союзников, однако
много ли толку от израненного бойца, пусть он звёздный герой? Из-за
этого Рафталия была слишком далеко от центра битвы, в которой
Наофуми сдерживал глав авангарда, позволяя Мотоясу, Рену и Ицуки
вносить хоть какой-то урон.
— А-ха-ха-ха! — Хохотала лже-богиня, отмахиваясь от атак меча
Рена и стрел Ицуки, словно бы те были лишь дуновениями ветерка. —
Давно я не видела столь интересной битвы! — Естественно это был
сарказм.
Сука также смеялась, вися на ублюдке девятьсот девяносто
девятом. Но внезапно она что-то почувствовала и резко
телепортировалась на десять метров в сторону. Всю битву эта жалкая
неумёха, которой удавались лишь огненные шары, только и делала,
что, как шакал, добивала раненых и посмеивалась вместе с госпожой.
Но…
Когда она взглянула на место, где стояла момент назад, то
увидела, как под сапогом Наофуми в страшной агонии вертится и
визжит подонок девятьсот девяносто девятый. Иватани ударил его по
шее нижней кромкой щита и с хрустом перерубил её, тело мгновенно
рассыпалось в прах, который вместе с бледно-белой душой исчез в
самоцвете щита, тот же начал гореть чуть ярче. Безумный Наофуми,
немного сгорбившись, исподлобья посмотрел в глаза лже-богини… в нём
было не узнать человека и уж, тем более, СВЯТОГО героя…