Взглядом насчитал уже троих двухсотых. Вот твари.
Хорошо, что откуда-то с юга все заволокло едким белым дымом,
который играл роль маскировки. Это был мой шанс сменить позицию и
отойти дальше, ближе к краю кишлака. Возможно, встречу наших.
Прихрамывая, я бросился в противоположную сторону, добежал до
какого-то сарая с хлипкой деревянной дверью, ворвался внутрь. С
громким ревом испуганно ломанулся в сторону какой-то тощий осел. На
нем висели светло-серые мешки, тюки… Наверняка, где-то здесь есть
дукан, что на пушту означает базар или рынок. Обычно караваны ходят
на верблюдах, но это в центральной и южной части Афганистана, а на
севере в основном были ослы, реже лошади.
По мне тоже стреляли, но как-то вяло. Благо, укрытий было полно.
Все строения жались друг к другу, что оставляло место для
маневров.
Ветер слегка поменял направление, отчего часть кишлака заволокло
дымом и пылью. Корпусом выбив дверь с другой стороны сарая, я
вывалился на стог соломы. Рванул левее, оббежал забор. Почти сразу
наткнулся на раненого разведчика. Тот лежал у стены, зажимая
ладонями раны на обеих ногах. Видать, хорошо ему прилетело, раз
самостоятельно не может отползти в более сносное укрытие.
— Эй… Помоги! — тяжко произнес он, морщась от боли.
— Держись, братишка! — я бросился к нему, ухватил за верхние
лямки бронежилета и волоком потащил под стену ближайшего дувала.
Затем вытащил из его разгрузки аптечку, торопливо оказал раненому
первую помощь. На все ушло не более трех минут. Оказалось, что у
него еще и правая кисть повреждена осколком. Вряд ли он сможет
воспользоваться автоматом.
Стрельба все еще гремела, но слабо и хаотично. То тут, то там. И
не поймешь, где враг, а где свои. Я с подобным уже сталкивался в
Пальмире, когда не всегда понимаешь, где и чья территория. Единого
фронта попросту нет, враг повсюду.
— Тебя как звать? — спросил я, плотно затягивая рану бинтом.
— Никита.
— Ты вот что, Никита, полежи здесь, — заканчивая, сказал я.
Одновременно осмотрелся по сторонам. — Так лучше будет. А я позову
кого-нибудь на помощь, одному мне тебя не вытащить. Не возражаешь,
если я автомат твой возьму? Из тебя сейчас стрелок не очень.
— Бери! — кивнул тот, напряженно всматриваясь в мое лицо. —
Только не бросай!
— Не брошу!
— Слушай, а это ж вроде ты тот самый Громов, который из плена
сбежал?