Я потянулась к сумке, сообразила, что сумки нет… Как и смартфона. Вот же!..
— Я телефон дома забыла, — сказала растерянно. — Извините, но позвонить никак… Я вам привезу, хорошо?
Когда к вам приближается большой, странный, практически незнакомый мужчина — оборотень, на минуточку! — нужно делать что? Правильно!
Я прыжком отскочила к двери, и оборотень остановился, даже руки поднял ладонями ко мне, демонстрируя, что я в полной безопасности.
— Благодарю вас ещё раз, — проговорил он почти нежно. Только вот глаза по-прежнему злобно вспыхивали. — За моё спасение, а также за приют и за еду. Я безмерно вам благодарен, Софья Сергеевна! С нетерпением и покорностью буду ждать вас и вашего положительного решения. И телефон.
«Рехнувшаяся идиотка», — было написано у него на лице.
Может, и так. Но ждать ты, рыбка пушистая, будешь напрасно! Я не настолько дура, чтобы к тебе возвращаться! Да и ты скоро отсюда свалишь — как только корм кончится. Котом ли, мужиком ли, мне без разницы!
Забор дачи я буквально перепрыгнула, словно за мной гнался разъярённый монстр. Замерла на секунду, прислушалась — тишина! — и со всех ног рванула к остановке.
Погони, к огромному моему счастью, не было.
***
Я очень люблю свою квартиру. Да, это всего лишь двушка в старой пятиэтажке, настоятельно требующая ремонта, но мне здесь уютно.
Квартира досталась мне довольно оригинальным путём: два года назад моя давно овдовевшая бабуля неожиданно выскочила замуж, муж — одинокий интеллигентный дедок — переехал к ней, а его жильё отдали нам с Маринкой. Очень вовремя! К тому моменту я успела безмерно устать от маминой опеки и подумывала съехать на съёмную.
В общем, устроились мы отлично! До ремонта, правда, руки никак не дойдут и мебель поменять надо. Я только кровать себе купила, взамен продавленного древнего дивана. А дочкину перевезли из родительского дома — вместе с гарнитуром, который Маринка давно разлюбила: розовые шкафчики, такой же письменный стол…
Вот на своей прекрасной кровати с пружинным блоком и «увеличением фазы глубокого сна» я и проворочалась половину ночи.
Сон не шёл. Ни глубокий, ни поверхностный.
Меня грызла совесть. Беспощадно.
Разумеется, я имела полное право выставить из дома чужого, незнакомого мужика! Ещё и укравшего, можно сказать, мою рыбу! Вот просто могла выпнуть за порог, да и всё! Тем более помытого и накормленного! А уж оборотня у себя оставлять — это вообще немыслимо! Правильно? Правильно!