Он осадил коня, поравнявшись с покосившейся повозкой и легко спрыгнул. Из-под надвинутого на лицо капюшона, Айна видела лишь мужественный подбородок, выразительно очерченные губы и прямой аристократический нос.
— Миледи, — протянул он затянутую в перчатку руку. — Вытаскивайте свою худосочную задницу из этой телеги.
— Как вы смеете, — вспыхнула Айна возмущением от такого неуважения, но руку всё же подала. — Я невеста Его Высочества, дочь герцога де Лабранша.
— Что же Его Высочество не прислал за своей невестой карету побогаче, вместо этой дряхлой почтовой повозки? — усмехнулся незнакомец. Его сильная рука и блеск в глазах, скрытых капюшоном, заставили Айну разволноваться. Но невесте принца не пристало выказывать страх перед язвительными незнакомцами.
— Возможно, он не в курсе моего прибытия. Я решила не беспокоить Его Высочество, и сама наняла этот экипаж, сойдя с корабля.
— Какая похвальная необременительность, — скривился мужчина, присев над беспомощно уткнувшейся в землю осью. — И как рьяно вы бросились защищать жениха, которого, уверен, ещё и в глаза-то не видели.
— Не хочу показаться несправедливой, — гордо вскинула подбородок девушка.
— Не хочу показаться невежливым, но вы, похоже, не просто заносчивы, но ещё и глупы, раз доверили свою жизнь первому встречному пьяному вознице.
— Я трезв, Ваше Сиятельство, — отозвался мужик, подкатывая колесо.
— Грубиян! — фыркнула Айна, но незнакомец даже не повернул головы.
— Уже вечер, Мишо, — осматривал он состояние транспортного средства. — Ни за что не поверю, что ты до сих пор не промочил горло.
— Неудачный денёк, Ваше Сиятельство, — пробубнил Мишо, почёсывая затылок. — Вот отвезу благородную леди во дворец, затем, может, и опрокину стаканчик. Да и то так, для настроения.
— Так бы часто ты за своей телегой следил, как в стакан заглядываешь. Обод проржавел, рессоры не смазаны, дышло того и гляди отвалится. Насаживай!
Мужчина схватился за ось, помогая незадачливому кучеру. Айна отвернулась, чтобы не видеть, как мощные плечи незнакомца напряглись, приподнимая карету.
— Давай, давай! — подгонял он Мишо.
И голос его низкий, мягкий, с придыханием от напряжения, заставлял девушку болезненно хмуриться, переживая.
— Твою мать! — выругался он в сердцах. — Ну, закрепляй уже, хрен косорукий!
Айна повернулась на его возглас, когда он стягивал с окровавленных пальцев перчатку.