И вот что мне было делать? Оставаться на месте? Бежать? А куда?
Да и смысл? Меня в этом Сне, по крайней мере, не резали и не пугали
до предынфарктного состояния. Вон, спокойно спиной ко мне
повернулся, идёт, как по пляжу. Я конечно не боец, но треснуть
железякой по кумполу — много ума не надо.
«ЭТО СОН!!!».
Ну, а скрытую не то угрозу, не то предостережение, прозвучавшие
в последней фразе старика, я и вовсе не воспринял всерьёз. — Хоть
горшком назовите, только в печь не ставьте.
По еле заметной тропке мы спустились к саю, прошли с пол
километра вверх по его течению и справа открылась широкая, круглая
поляна, окружённая с трёх сторон склонами. В центре стоял навес,
сооружённый из веток и высушенных стеблей луговых трав. Под навесом
обнаружился грубо сколоченный столик, вместо стульев — пара
обтёсанных валунов, покрытых шкурами. Слева от стола, из под земли
бил родник, выложенный речной галькой. С другой стороны, меж
четырёх камней, весело танцевал костерок.
Первым делом, я припал к роднику, удивившись, что вода не
ледяная, а такая, как надо в этот прохладный весенний денёк.
Напившись безумно вкусной воды, я присел на корточках у огня, млея
от блаженного тепла.
— Неужто продрог? — усмехнулся старик. — Так оденься! И, в
следующий раз, пей из чашки, варвар! — беззлобно проворчал он и
указал на стол, на котором я увидел стопку одежды и пару
миниатюрных чаш, похожих на пиалу, но из дерева.
Уверен, секунду назад всего этого там не было.
— Спа... хм, — ей богу, удивляться уже не было сил, а вот
возмущения мне хватало. — А там, наверху, вы не могли поделиться
одёжкой?
Бумк! — Мне по лбу прилетело концом тонкого, но твёрдого
древесного прута, невесть откуда взявшегося в руках этого... хм...
деда.
— Ох, — я, нелепо взмахнув руками, рухнул на спину, перевернулся
на бок, вскочил и обалдело уставился на обидчика. — Вы сдурели?
За что получил тычок в живот, на манер укола шпагой.
— Во-первых, не "выкай" мне, мы чай не враги, —
назидательствовал дед, пока я, согнувшись подковой, пытался
вдохнуть. — Во-вторых, побольше уважения к этому образу, в основе
которого личность человека поистине выдающегося. А в-третьих, что
ты там спрашивал?
— Хпх-пх-пх, я спросил: почему в... кхм... ты не дал мне одежду
при встрече? — моё любопытство пересилило обиду и боль.