*3 ноября 1920
года*
— Что вы, Мария Константиновна… — засмущался Леонид.
— Я рада, что наши русские люди добиваются таких успехов, —
улыбнулась Мария Константиновна Бострем, русская аристократка в
эмиграции. — Особенно такие импозантные мужчины.
— Искренне благодарю за комплимент, — изобразил поклон
Курчевский. — Но не без помощи Марфы Кирилловны…
— Ой, да что ты, Лёня? — отмахнулась Марфа Кирилловна Бочкарёва,
бывшая русская крестьянка, ныне в эмиграции. — Я ж просто денег
дала, а ты сразу…
— Вообще-то, это имеет решающее значение, — вставил реплику
Пахом Александрович Семёнов, бывший русский крестьянин, ныне также
в эмиграции. — Инвестиции.
— Уж ты б молчал, а? — Марфа Кирилловна уже поддала виски с
царь-колой, поэтому была навеселе. — Лёнечка наш всё сам придумал,
а теперь вот, президенту будет самолёты продавать! Какие ж деньги
придумать такое помогут?
Встреча эмигрантов была посвящена именно этому — настоящему
успеху Курчевского. Армия США, на основании исследования свойств
патентованной корч-древесины, уже заключила с «Аэропланами и
двигателями Кёртисса» контракт на поставку пяти монопланов — для
испытаний.
Леонид продал неэксклюзивную лицензию на корч-древесину уже двум
десяткам авиастроителей, которые уже страшно не успевали со своими
самолётами…
А у Кёртисс уже есть почти завершённый перспективный моноплан,
который совершит свой первый полёт в начале следующего года. Было
время оптимизировать планер и разработать дизайн размещения
вооружения, а у конкурентов ничего такого нет.
Армия США изначально хотела биплан, но уже забыла об этом — она
очень ветреная особа, эта армия…
— Поднимаю этот бокал за нас, дамы и господа! — встал Леонид. —
Наш предпринимательский дух позволил преуспевать даже на чужбине!
Это ли не лучшее доказательство того, что мы прирождённые люди
дела?
Говорил он это не от всего сердца — у него есть понимание, с
чьей подачи и за чей счёт всё это делается…
И Бочкарёва с Семёновым — это, как уже давно понял Леонид,
креатуры Немирова, который заслал их сюда с какой-то целью.
Так что он говорил, но не особо верил. Сидеть ему заведующим на
заводе, не найди его Немиров.
Но беспокоило его вот что — а почему именно он, Леонид
Курчевский?
«Кандидатов было полно», — подумал он. — «Почему именно я, а не
кто-то другой?»