Я потихоньку выбираюсь из детской, иду на кухню, включаю чайник. На темно-сером панцире холодильника прилеплена яркая желтая бумажка, где записаны моей рукой следующие важные слова:
почистить духовку
вымыть голову
зашить свитер
развесить белье!!!
собрание жильцов???
купить хлеб
макароны!!!
соль
виноград, сыр, лук, мандарины
корм для кошки
Вот уже бормочет радио за стеной, где только что прошелестел душ и слышится этот тоненький, слегка испуганный звук, точно сумасшедший дятел завелся в ванной. Тук-тук-тук. Так-так-так. Вечный звук мужской бритвы. Скажите мне – зачем они все время тукают? Что можно выколотить из этих узеньких щелочек, по миллиметру каждая? Действительно ли это помогает пене и щетине быстрее покинуть лезвие? Почему-то мне кажется, что нет. А все-таки – так-так-так, ведь было время, мне так-так-так хотелось услышать этот звук, тук-туктук, утром, где-нибудь рядом, за стеной.
* * *
Муж, уходя на работу, торопливо целует меня, и его губы пахнут кофе, а щека – кремом для бритья. Да, кстати, возможно, завтра ему надо будет ехать в командировку, говорит он с порога, а возможно, и нет.
Даша опаздывает в школу, и мы с детьми начинаем одеваться. Дочь отважно сражается со шнурками, сын кричит оттого, что его в теплой комнате заключают в душный комбинезон, я одеваю детей и потому еще не одета сама, и только наша кошка готова выйти без всяких приготовлений. Наконец мы закрываем дверь и выходим в тонкий октябрьский туман. Коляска скрипит на мокрых листьях. На голове у меня кофейного цвета шапка ручной вязки, шея замотана фиолетовым мохнатым шарфом, хороши также мои голубые перчатки с цветочками и радужные перуанские шерстяные носки, которые выглядывают из наскоро напяленных домашних шлепанцев в леопардовых пятнышках. Я одета настолько дурно, что не уступлю голливудской звезде на обложке толстого глянцевого журнала, который вот уже два месяца валяется у нас в туалете.
И это только ничтожная часть, маленькая завитушка на той большой, нескладной и тяжелой раме, в которую вставлена моя повседневная жизнь. Точнее, повседневная жизнь моя и есть эта огромная, перегруженная деталями рама, где поблескивает другая жизнь – прозрачная и хрупкая, о которой никто не знает.
* * *
В чем смысл этой жизни? Какой смешной вопрос. Раньше я задавала его и не находила ответа. Теперь я ни о чем не спрашиваю, а ответ приходит сам собой. Ежеминутно он складывается из разных дел, и каждое – особой формы и важности, каждое со своей причиной и целью.