Строкфер освободил тело мальчика от пут и перенес его на остатки
каменного стола в углу развалин, где, судя по оставшимся следам,
его готовили к финальной стадии подселения божка. Применив
простенький конструкт из магии жизни, предназначенный скорее для
наведения порядка в пострадавшей душе, чем для лечения тела, маг
привел мальчика в сознание.
— Как твое имя, малыш? — этот вопрос поверг мальчика в такое
смятение, что он даже не попытался хоть что-либо ответить. — Ты
меня понимаешь? — продолжил Строкфер допрос, на что малец только
кивнул головой. — А голосом ответить можешь?
— Да, могу, — сдавленно прохрипел малыш.
— Ты помнишь свое имя? Имена своих родных? Название места, где
ты жил? Хоть что-то о себе можешь сказать?
— Нет… ничего не помню, — мальчик промямлил, растерянно глядя
перед собой.
— Расскажи мне, чем отличается мальчик от девочки.
— Ну-у-у, у девочки пися другая… из девочки вырастает женщина, у
которой появляются титьки. Девочка, когда повзрослеет, будет рожать
деток и кормить их титьками. А мальчик, когда вырастет, станет
мужчиной и никогда не сможет стать мамой. Только папой.
— Ясно, значит соображалка у тебя сохранилась. Лишь память тебе
стерли. Что это такое? — маг показал мальчику предмет.
— Амулет, магический артефакт. Очень древний и без
приставки.
— Ого! Откуда ты все это знаешь?
— Не… не могу сказать… как-то само в голове появилось.
— По-хорошему, малыш, после всего, что с тобой сделали эти
выродки, тебя следует убить, потому как возиться с тобой мне не с
руки, а куда тебя деть, я не знаю. Не отдавать же тебя каартам — у
них ты и секунды не проживешь. Да и людям тебя нельзя отдавать, так
как одним богам известно, что они с тобой могут теперь сделать — ты
же у нас теперь очень необычный мальчик! — Строкфер раздраженно
вздохнул и задумался на минуту, а мальчик после его слов начал тихо
плакать. — Ладно, пацан, не реви, возьму я тебя к себе, хоть я и не
люблю возиться с учениками, да еще с такими мелкими. Будем
надеяться, что из тебя что-то путное все-таки выйдет, а убить я
тебя всегда успею, если что-то пойдет не так.
Каарты сильно возражали против того, чтобы оставлять
недоделанного хыртаза в живых, но Строкфер их осадил тем
аргументом, что мальчик принадлежит не к их расе, а значит не им
решать его судьбу. Сказал, что им не о чем беспокоиться — следующее
благоприятное время для ритуала наступит лишь через полвека, а во
взрослом мужике, в которого вырастет недоделанный хыртаз за эти
годы, зырткеш уже не приживется, так что о пацане они могут забыть
как о потенциальной угрозе. А он, Строкфер, понаблюдает за
мальчонкой и не допустит того, чтобы из него выросло какое-нибудь
чудовище.