— По разрешениям — это было бы неплохо, — продолжил пенсионер
разговор с отсутствующим собеседником, приглашая к дискуссии и
меня. — Но хорошо бы, чтоб и после Олимпиады немосквичей тоже
пускали к нам только с выдачей специальных удостоверений — добавил
он, усаживаясь на мою скамейку.
— Вот, например, в командировку человеку нужно, в министерство
или в главк — можно, но только по вызову. На экскурсии тоже
пускать, с экскурсоводом. Пусть смотрят, развиваются, не жалко. Но
только организованно: Мавзолей — значит, Мавзолей, Царь-пушка,
значит, Царь-пушка. А то приедут — и по магазинам, по магазинам, а
после них — как после Мамая, одна морская капуста.
— Морская капуста — полезный продукт, — сказал я, чтобы что-то
сказать.
— Вы сами-то москвич? — спохватился собеседник, приглядываясь. —
Вижу, вижу — москвич.
Как он разглядел во мне москвича? На мне был плащ, обыкновенный,
московского пошива, блекло-зелёной расцветки, немаркий, не страшно
сесть на уличную скамейку. На голове — берет, но не вызывающий
малиновый берет французского художника, а скромный, в тон плащу,
сделано в Таллине. Туфли ереванские, «масис». Вот брюки английские,
на мне консервативный английский костюм, но определить это сложно,
плащ у меня ниже колен, не очень-то разглядишь, какие брюки. Но в
целом да, в целом я одет лучше среднего провинциала.
— Я потому узнал в вас москвича, что вы не торопитесь. Приезжие,
они торопятся, им нужно всюду поспеть: и сапоги купить, и Москву
покорить, а вы сидите… Сидите, как хозяин.
— Необъятной Родины своей, — продолжил строчку я.
— Именно! — просиял пенсионер. — Вот вы молодой человек, а
понимаете! А некоторые — он кивнул в сторону тех, кто продолжал
обсуждать мировые проблемы у газетных стендов, — некоторые дальше
своего носа не видят. Я думаю письмо в газету написать, о
необходимости пропускной системы для чужаков, то есть для гостей
Москвы. Не знаю только, куда лучше, в «Известия», или в
«Правду».
— «Правда», она поавторитетнее будет. Опять же традиции, —
посоветовал я. — Там с письмами работают очень и очень
серьёзно.
— Я и сам к тому склоняюсь, — сказал пенсионер.
«Склоняюсь…» Так говорят писатели средней руки, и я рискнул:
— Я вот гадаю… Это вы — автор того замечательного
произведения?
— «Сказания о Третьем Риме»? Да, я Александр Попов, очень рад
встретить культурного и начитанного человека. Как вы меня узнали?
Фотография в журнале прескверная.